Блю из Уайт-сити - Тим Лотт Страница 20

Но слово «соревнование» мы стараемся не использовать. Таковы правила. У нас много правил. Мне было бы трудно все их сформулировать. Прежде всего потому, что их существование не признается. Все это как бы Игра. Одна из игр, вливающаяся в реку большой Игры.

Я, может, много себе позволяю, рассуждая так и приходя к таким выводам. Я всегда был склонен к абстракциям. У меня ведь есть диплом, и вообще. Все это обеспечивает мне особое положение. Конечно же, в разумных пределах.

— За один раз, — отвечает Тони.

Я тут же встреваю, поскольку это интересовало меня с того самого момента, как Колин задал свой вопрос:

— А что считать одним разом?

Тони растерялся. Я настаиваю. Мне важно разобраться. Раз уж речь идет о соревновании, я хочу выяснить правила игры.

— А как насчет множественных оргазмов? Они считаются за один? Или за сколько?

Тони кивает, признавая, что проблема существует. Нодж продолжает делать вид, что ему все это противно, но дает понять, что умозрительно эта проблема ему интересна.

— За раз будем считать период от начала эрекции до ее спада, — говорит Тони с уверенностью в голосе, но выражение лица все равно выдает его сомнение. Он допивает «Маргариту» и заказывает еще одну.

Я оборачиваюсь. Это не дело. Я стучу пальцем по столу, как нетерпеливый учитель.

— Нет, так не пойдет. Ты спросил: «Сколько раз, максимально, вам удавалось довести женщину до оргазма за одну ночь»? Вероятно, это мой индивидуальный опыт, но добиться оргазма можно не только членом. Это можно сделать языком, ртом, пальцем. Кроме того, существуют специальные приспособления. Вибраторы всякие и прочее. Поэтому, есть у тебя эрекция или нет, не так важно.

Тони чувствует, что потерпел поражение.

— Надо считать — за ночь. По-другому не получится, — говорит Нодж с видом судьи, которому важно, чтобы справедливость была соблюдена.

Ему идет это выражение лица: серьезное, уставшее, эдакий щекастый ослик Иа. Сигарету он выкурил, теперь кусает кончики своих пальцев. От ногтей практически ничего не осталось, и поэтому Нодж приступил к поеданию собственной плоти. Следующую сигарету он закурит через три минуты. Окурок от предыдущей еще дымится в пепельнице рядом со мной, придавая моим тихоокеанским креветкам вкус обслюнявленной спички.

Колин кивает в знак согласия. Но он точно так же выражал свое согласие перед этим мне, а до того — Тони.

С Тони что-то случилось. Он по-прежнему сохранил вид человека, беспристрастно проводящего опрос, по крайней мере, в данный момент. Нодж заинтересовался уже всерьез. Он обхватил рукой свою голову, еще более красную, чем шея, и почти безволосую, если не считать бритый венчик по бокам. Да еще одинокий островок на макушке, некогда обозначавший авангардный отряд его шевелюры, а сейчас представляющий собой всего лишь несколько сантиметров коротких завитков. И тут Тони громко заявляет.

— А что, если это происходило днем? Что, если это случилось до наступления ночи?

В ожидании второй «Маргариты» Тони, не спрашивая, берет стакан с пивом Колина. Часть пены, не попав ему в рот, приземляется на лацкане пиджака.

— Ё-моё!

Женщина в черном костюме, сидящая в одиночестве за соседним столиком (ее спутник, очевидно, вышел в туалет), холодно смотрит на него. Он улыбается в ответ своей убийственной белозубой улыбкой, сияющей на загорелом лице. Само великолепие, очарование, обаяние. Женщина так себе, он на таких внимания не обращает, но она польщена, улыбается в ответ, от удовольствия у нее проступает румянец. Что-что, а это он умеет.

Он отворачивается от нее с видом человека, только что выполнившего неприятную, но необходимую работу, и начинает оттирать пятно салфеткой, отчего оно становится больше в три раза. Я размышляю, потирая небольшое родимое пятно на лбу, а потом говорю:

— Придумал!

Все смотрят на меня, как будто речь идет о чем-то важном.

— За один раз надо считать время с того момента, как ты снял одежду, до того, как снова оделся.

Колин тянет руку. Шутка, конечно, но в его исполнении этот жест более чем уместен. Тони кивает ему, как бы разрешая сказать.

— Сексом можно заниматься и в одежде.

Тони машет рукой, отметая нелепое замечание.

— Фрэнки дал идеальное определение. По крайней мере, лучшее из того, что я сегодня слышал. Как часто ты занимаешься сексом в одежде? Иногда. Очень редко. Фрэнки предложил удобную формулировку. Придется пойти на компромисс. С того момента, как ты снял одежду, до того, как снова оделся. Хорошо. Множественные оргазмы считаются за один.

— Нет. Так не пойдет.

Это уже Нодж.

— Как можно множественный оргазм считать за один? Это же… как называется, когда что-то само себе противоречит? Фрэнки, ты у нас образованный.

Звучит это как «Ты заслужил аплодисменты, Фрэнки».

— Подскажи.

— Тавтология, — говорю я, не обижаясь. Я привык.

— Тавтология. Мне так нравится, как ты все эти умности произносишь, Фрэнсис.

— Спасибо.

Ничтожество, недоучка. Нодж продолжает:

— Множественный оргазм любого происхождения надо считать за два. Я знаю, что это сложный вопрос, но, мне кажется, женщины не всегда сами осознают, сколько у них было оргазмов.

Тони озадачен.

— Разве?

Нодж теперь в самом центре обсуждения. Он закурил еще одну сигарету. Официант убирает тарелки, делая вид, что не слушает, о чем мы говорим.

— Понимаешь, они могут испытывать один или несколько одновременно. Но сколько точно, не знают. Они же не скажут — у меня в этот раз было восемь оргазмов сразу, они скажут — у меня был множественный оргазм. Как тут сосчитаешь?

Я чешу затылок. Нодж посасывает диетическую колу, заказанную после пива, а затем доедает остатки «Пешвари-наан», заливая все вокруг жиром. И вдруг тон его голоса меняется. Он поворачивается к Тони и говорит равнодушно и с пренебрежением:

— Все это глупости. Зачем все это? Проверка того, насколько ты хорош как мужик?

Тони начинает раздражаться.

— Мы просто беседуем. Это ничего не значит, понятно?

Тони поворачивается ко мне. Нодж глубоко вздыхает, но с места не двигается.

— Хотя может, ты и прав, Нодж, — говорит Тони, давая понять, что хочет расставить все точки над «i». — Да. Может, ты и прав. Точно определить трудно. Множественные надо считать за два. Это будет справедливо, как ты думаешь, Фрэнки?

— Думаю, разумно. Как если бы один клиторальный, другой вагинальный.

— А ты, Колин, что скажешь?

Колин, как всегда, молча улыбается, подчиняясь большинству.