Жизнь продолжается - Александр Махнёв Страница 20
Жизнь продолжается - Александр Махнёв читать онлайн бесплатно
Лопата потяжелела, дед это почувствовал и быстренько так выкинул её подальше. Сам тоже ретировался, но не очень далеко. Хотелось бы видеть реакцию дамы.
Как он и ожидал, реакция последовала и была чисто женской.
Что значит женской? Да очень просто. Мужик бы, не увидев своего добра, просто плюнул бы и ушёл.
А дама? Нет…
Она осмотрелась. По кругу прошлась. И если бы в этот момент поезд уходил, такая мелочь ею не была бы замечена.
Осмотревшись, сняла и перетряхнула шубу, да не один раз. Постояла. Вновь сняла шубейку, вновь перетряхнула.
Дед уж замёрз и, если бы не обогревающий и душивший его какой-то дикий хохот, он и остался бы здесь ледяной статуей.
Шуба медленно и неуверенно двинулась к вагону.
Уф…
Тут уж Гаврилыч понял, что он действительно превращается в ледышку.
Холодно, ужас!
Тень зашла в вагон.
Алексей Гаврилович, попрыгав на месте, чтобы хотя бы чуток согреться, метнулся к вагону.
Проводником в смене был его знакомый, Степан Матвеевич.
Чай нашёлся.
Железнодорожники отогрелись живительной влагой. Разговорились.
– А ты знаешь…
Дальше шёл рассказ о происшедшем. Друзья хохотали и просто валились от смеха.
– Матвеич, ну, я пошёл, домой надо бы поспеть, совсем темно и холодно становится.
Друзья распрощались.
Но «железка» – это такое место, где повеселиться готов каждый. Скучно здесь бывает, а вот ежели повеселиться, так это от души…
Поезд тронулся, не прошло и двух часов.
Степан Матвеич пошёл по вагону.
Стоп!
Вот она, шубка. Правда, теперь уже просто накинута на плечи миловидной женщины.
– Кто чайку? Чаёк, прошу. Кто желает, пожалте…
В плацкарте, где обосновалась дама, сидело восемь человек. Тесновато, конечно.
– Послушайте, – закинул пробный шар Матвеич, – а что у вас здесь так воняет? А?
Народ зашевелился, стал оглядываться. Смотрят друг на друга. Женщина сорвалась и с извинениями протиснулась к тамбуру.
Что уж она там делала, проводник не видел, но понимал – шубу трясёт.
Ухмыльнувшись, Матвеич вернулся в своё купе.
Поезд весело бежал по сибирским просторам. Ехать было ещё трое суток.
Друзья, не буду вас чрезмерно утомлять.
Матвеич к плацкарте подходил ещё не раз, и своих корешей – проводников соседних вагонов – он туда так же посылал, как на работу.
А что у вас здесь так воняет, а?
Веселились они…
Ну, может, по-доброму, как они считали. А может, не от большого ума, что наиболее вероятно. Но веселились от души.
Реакция женщины всегда была одна и та же. Бегом из плацкарты и в тамбур. А в тамбуре – бой шубе.
Уже в Чите пришлось «скорую» даме вызвать. С сердцем проблемы.
И что вы думаете, на этом всё завершилось?
Да что вы!
Дама такой серьёзной оказалась и вредной, что, оправившись после больнички, решила разобраться с проводниками.
Подослала к ним доверенного человека и с его помощью выяснила, как над ней подшутили. Стоило это недорого, пару бутылей спирта, но дело того стоило.
У дамы в милиции сидел большой друг. Друг этот и отправил на нары двух проводников, по пять лет каждому.
А уж по какой статье – дед не рассказывал, тогда загреметь на пару лет было не проблема.
Про деда ни при разбирательстве, ни в суде и слова не было сказано.
Повезло?
Как бы не так.
Баба ушлая была, стыда боялась. А вдруг засмеют?
Не хотела она позора.
Дед о последствиях своей шутки узнал лишь спустя полгода. Год ещё ходил с оглядкой.
А что, если и его заметут?
Пронесло.
Вот такая история. Дед о ней особо не распространялся, а уж рассказывая мне, – было ему в ту пору под восемьдесят, – говорил: «Злая шутка была, жестокая шутка, нельзя так с людьми, нельзя».
Соседка моя Мария Ивановна совсем загрустила. Раньше пулей металась, то в магазин, то в поликлинику, то на почту, то ещё куда. А тут, что удивительно, к лавочке её потянуло. Сидит одиноко, грустно так на народ смотрит, в глазах печаль. А в голове мысль (я это сразу раскусил): «Ну, кто поговорит со мной? Кто поговорить хочет, а?».
Дом у нас молодой, а потому суетливый, шумный, крикливый. Все куда-то торопятся, бегут, едут. Что им одинокая старушенция?
Кто работает, так те уж поутру раненько к метро да троллейбусам отбыли. Автомобилисты поурчали, побибикали и тоже убыли. Молодые мамочки детишек по коляскам – и в лес, на прогулку. Была в подъезде консьержка, баба Люся, так на прошлой неделе уволилась, и подъезд осиротел.
К полудню лишь дворник Хаит пыль у дома разгоняет облезлым веником. А с ним разве поговоришь? Узбек, по-русски ни в зуб ногой. Только кивает и улыбается.
А Мария Ивановна общаться желает! И немедленно.
Как она в нашем доме оказалась? Да просто всё.
Муж пару лет назад умер, и дети решили за счёт мамкиной квартиры расшириться. Трёшку Марии Ивановны разменяли на однокомнатную и двушку, а ту сразу со своей двухкомнатной обменяли на трёхкомнатную, но уже улучшенной планировки.
Всё правильно. Зачем ей огромная, но пустая квартира?
Дети и внуки довольны.
Однако правильно-то правильно, но после семидесяти – это уж слишком отважный шаг.
– Мария Ивановна, что грустим, что печалимся, что случилось, может?
– А… Это ты, сынок. Сядь, посиди.
Соседка пододвинулась, приглашая присесть. Её «сынок» меня всегда умиляло, мне уж за шестьдесят, а она «сынком» величает. Наверное, сохранился неплохо. Приятно слышать.
– Не захворали, часом?
Мария Ивановна молчала. А на глазах слёзы.
– Ладно, ладно, успокойтесь. Может, вам воды принести? А может, что болит? Так в больницу мы мигом. Что случилось Мария Ивановна?
– Да ничего, всё нормально, но тоскливо что-то на душе. Вы знаете? За неделю вы первый, с кем я говорю. Разве так может жить человек? Может, я спрашиваю?
– А ваши где?
– Мои-то? Мои смылись на курорты в Таиланд. Отзвонились лишь, что добрались нормально. Я их понимаю, сами хотят отдохнуть да детишек погреть на море. Пусть отдыхают. Не в них дело. Знаете, Павел, сегодня отделение Сбербанка после ремонта работать начало. Не были ещё?
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments