Необычная судьба - Светлана Джаарбекова Страница 20

– Я думала, в такую жару естественно идти налегке.

– Вы знаете, что вы не у себя на Родине, а в Иране! И будьте любезны, играйте по их правилам, а не устанавливайте свои. «Жарко вам – сидите дома. Идите!»

Когда Клавдия вышла из кабинета, то почувствовала себя маленьким, никому не нужным комочком. Настроение было испорчено напрочь. Ольга дожидалась Клавдию, ей хотелось узнать что же случилось, и она поразилась перемене, произошедшей с ней, когда она вошла.

– Ого! – подумала Ольга – «Видно разгон он ей дал сильный. Но за что?

– «Расскажи в чем дело. Может легче будет» – посоветовала Ольга.

Дослушав рассказ Клавдии, Ольга прыснула со смеху.

– Как ты думаешь, Ольга, меня выгонят из госпиталя?

– Глупости, это мелочь, такие промахи случаются не только с тобой.

Неприятно конечно. Хорошо, что ты до пляжа не дошла, а то одна, да в купальнике, там за тобой табун мужчин бы ходил» – и Ольга снова прыснула от смеха.

У Клавдии весь день было плохое настроение, она не пошла на обед, лежала и обдумывала случившееся и незаметно уснула. И снилась ей Россия, их дом во Владимире, сосны и березы. Проснулась она с острой тоской по Родине, и с этого дня эти сны стали навещать ее все чаще и чаще.

В 5 часов она стала собираться на встречу с Ашотом. Они договорились, что она подойдет к нему домой, так как он был занят до вечера. Настроение было плохое. – «Может он немного его развеет? – подумала Клавдия.

Когда Ашот увидел ее, то понял, что-то случилось: «Расскажи мне, Клавуня, что произошло, может я тебе чем-нибудь помогу?»

Ашот внимательно слушал ее рассказ, а когда она закончила говорить, прыснул со смеху, как и Ольга, и смеялся так долго, что это стало Клаву раздражать. Потом он остановился, стал серьезным и вдруг сказал:

– «Выходи за меня замуж, Клавочка, ты почувствуешь себя более защищенной, да и глупостей будешь делать меньше». Такой поворот событий был для нее полной неожиданностью. Она все больше и больше любила Ашота, боготворила его, открывала в нем замечательные черты характера, но чтобы стать его женой – об этом она не думала.

«Я – гражданка Советского Союза, он – иранский подданный, в душе верующий человек, редко, но ходит в армянскую церковь, он хоть и христианин, но религия армян отличается от православной религии. Возникает много препятствий для нашего брака» – подумала Клавдия. Словно угадывая ее мысли, Ашот сказал: «Я вчера был в церкви, разговаривал с католикосом, он мне сказал: «Следуй за своим сердцем, сын мой, если ты любишь ее, сочетайся браком. Она – христианка, и я не вижу препятствия для этого. Буду рад, если венчаться будете в нашей церкви. Если же твоя возлюбленная предложит другой путь, и ты с этим согласишься – так тому и быть».

– «Ты знаешь, Ашот» – задумчиво сказала Клавдия – сегодня днем я неожиданно уснула и мне приснился сон – он позвал меня на Родину.

Я испытала такую острую тоску по дому, по России, что если это чувство начнет нарастать, наступит момент, и я уеду туда».

– Без меня?» – с грустью спросил Ашот.

– «Перечеркнешь то, что есть между нами?»

– С тобой, если ты этого захочешь» – с «надеждой взглянув на него, ответила Клавдия.

– Ходят слухи, что в России голодно, низкие заработки. Сможем ли мы приспособиться к этим условиям?

Лорис зовет во Францию на готовое жилье, наверняка, я смогу с ним работать, у нас сразу будет достаток».

– Вот поэтому давай не будем спешить, отложим на время нашу свадьбу, продумаем каждый возможный путь.

Ты согласен?

– Согласен, моя дорогая.

Весь остаток вечера они просидели задумчиво рядышком, нежно обнявшись, предвидя серьезные перемены в их жизни.

На другой день вечером, заступив на дежурство, Клавдия обратила внимание на новую больную. Ее навещал мужчина и говорили они по-французски. «Француженка» – подумала она – «Да» какая красивая».

Когда посетитель ушел, Клавдия решила с ней познакомиться.

– Как вы себя чувствуете, вам что-нибудь нужно?» – спросила ее по-французски Клавдия. Мнимая француженка засмеялась и ответила: «Да русская я, русская! Давайте говорить по-русски».

Так состоялось их знакомство, перешедшее вскоре в сильную, прочную дружбу.

Клавдия глаз не спускала с новой больной, такой красивой она ей казалась, а внешность у Любы, так ее звали, была действительно замечательная. Довольно крупные, яркие черты лица, большие серые глаза с густыми темными ресницами, четкой дугой темные брови, прямой нос, слегка удлиненные губы при улыбке обнажали ровные, жемчужные зубы, пикантный, скуластый овал лица, и как она пояснила: «Это мне досталось от прабабушки – татарки. Пышные темно-русые волосы она носила короткой стрижкой, ростом была на полголовы выше Клавдии. Во время дежурства Клавдия несколько раз подходила к Любе, она оказалась общительной, они разговорились и Люба многое рассказала о себе. Как узнала Клавдия, Люба работает переводчицей в Персбюро, знает три языка: французский, персидский, русский. Родилась она в Баку, но позже родители переехали в порт Энзели, им нравился этот небольшой портовый город на берегу Каспия. К этому времени уже была проложена железная дорога от-Энзели до Тегерана, и отец, по профессии машинист, стал водить паровозы по этому маршруту. Здесь их и застала Октябрьская революция 1917 года. Они понимали, что от событий в России во многом будет зависеть их жизнь здесь в Иране и внимательно следили за всеми сообщениями. Уже 20 ноября 1917 года молодое Советское государство объявило об аннулировании позорного англо-русского соглашения 1907 года, где Иран разделялся на сферы влияния между Царской Россией (Северная часть) и Англией (Юго-запад, куда входили нефтяные промыслы), отказалось от прав и привилегий, которые имела Царская Россия и выразила намерение вывести войска из Северной части Ирана, как только прекратятся военные действия. Шахское правительство Ирана уже в декабре 1917 года официально признало молодое Советское государство.

Но судьба первого советского дипломатического представителя Коломийцева была трагична. Под давлением англичан, в 1918 году оккупировавших Северную часть Ирана, было образовано англофильское правительство Восуг-эд-Доуле, которое отказалось принять дип. – представителя, белогвардейцы разгромили миссию, а в 1919 году при повторном приезде в Иран Коломийцев был убит. Он ли приезжал в Энзели, или кто-то другой уже несколько позже, но Полномочный представитель из Советской России, по словам Любиных родителей, был в Энзели и предлагал бывшим гражданам Царской России принять или Гражданство Советской России или Ирана. Родители Любы приняли Советское гражданство, но остались работать в Иране, а она, как их дочь, автоматически стала гражданкой Советской России, а позже – Советского Союза.

– «Подумать только, как часто жизни людей зависят от той или другой страницы истории и бывают втянуты в водоворот событий», – подумала Клава – «И судьба моей новой знакомой, как и моя, прошла через Энзели».