Весь этот рок-н-ролл - Михаил Липскеров Страница 20

Трехногий пес и так и эдак протягивал лапы кровавой гэбне, чем ставил ее в крайне неудобное интеллектуальное положение. Наручники по природе своей созданы для двух рук, а у пса их было три, причем существовала некая неуверенность, что у собак считать руками, а что – ногами. Это у нас, в мультипликации, у собак-то ноги – ноги, а при некоторых соображениях они могут и на гармони сыграть, и с фоторужьем по окрестностям градов и весей помотаться в художественно-гуманистических смыслах. И в каком-то высшем смысле две ноги где-то могут проходить по разряду рук. А тут пес какой-то вроде антропоморфный, тем более княжеского рода, потому что простые, даже и трехногие псы в СВ, ох-ох-ох, какие мы главные, не разъезжают. Так вот, в попытках установить хоть какую-то осмысленную связь наручников с трехногим псом прошло некоторое время. Одна рука-нога-лапа оставалась свободной. А когда надыбали еще одну пару ржавых наручников у какого-то чувака из конкурентного Приказа тайных дел, который ошивался на вокзале по своим тайным делам, то при наличии четырех оков на три руки-ноги-лапы одна окова оставалась свободной. Пес не выказывал никакого недовольства. Он, казалось, даже получал удовольствие при виде умственного пота кровавой гэбни и соплей сексота, пытающегося амбарным ключом отомкнуть не подверженную модернизации окову, каким-то образом сомкнувшуюся на его шее.

Я было попытался вслух осмыслить ситуацию с Замудонск-Тверским князем Михаилом, который превратился в трехногого пса, и уже заорал было: «Свободу политзаключенным!», как сообразил, что трехногого пса уж никак не причислишь к «полит», разве что если бы это был пес стейсовского панка северокорейского происхождения Йоса Коб Зона. А тут – самый обыкновенный князь. Ну, пес, ну, трехногий… И что, бл…дь, где, бл…дь, в Конституции, бл…дь, чтобы князь, бл…дь, не мог, бл…дь, в собаку… даже, бл…дь, трехногую! А?!

– Свободу инвалидам Афгана! – нашел-таки я приключения на свою хилую жопу.

И тут ржавая окова на шее сексота из Приказа тайных дел независимо разомкнулась и сомкнулась на щиколотке моей левой ноги. И в таком вот состоянии нас с псом древнекняжеского рода выволокли из здания вокзала и швырнули в сани, запряженные тройкой борзых темно-карих лошадей. Кровавый гэбист стрельнул в воздух, как в копеечку, из парабеллума, взятого в качестве трофея у гетмана Мазепы после разборки у Полтавы. Стрельнул, как в копеечку, а попал в хана Мамая, который во время перекура на Куликовской битве решил смотаться к одной вдове (а может быть, и к двум), чтобы натешиться русским вдовьим мясцом, а вместо мясца глотнул пулю из трофейного парабеллума. Что и решило исход Куликовской битвы. С раной Мамай убежал в Сарай.

И вот нас с псом привезли в Замудонск-Тверское Великокняжеское управление Федеральной службы Тайного приказа Третьего жандармского отделения (совсем запутался) Российской федеративной империи.

Полковник Присли в штатском кафтане с полковничьими эполетами и с татуировкой на пальцах правой руки (а как иначе я бы узнал, что он полковник и что он – Присли… Присли… Один, два, три, четыре, пять, шесть… Стало быть, у полковника на правой руке было шесть пальцев. А сколько было на левой, доподлинно неизвестно. Потому что на данный момент ее не было. Раньше, может, и была… И, может, будет в будущем, но на данный момент ее не было) поставил вопрос ребром. И ребро как раз пришлось мне по шее.

– За каким таким, едрить-кубыть через пень-трахтень-хрень ( непечатно ) трехногий пес великокняжеского опороса и скорбный человек с межнациональной фамилией Липскеров Михаил Федорович двигаются в сторону села Вудсток, на остров Буян, в часовенку с памятником древнерусского язычества – камнем Алатырь? Который по закону о реституции уже принадлежит Русской православной церкви? – И, подумав, повторил: – Так, за каким, я вас спрашиваю, едрить-кубыть через пень-трахтень-хрень ( непечатно )?

Я было собрался затеять длинный рассказ о бессоннице, о молоке мамы моей, в бозе почившей, и связанном с ним паровозном гудке, который вернет мне сон, но, посмотрев на пса, ответил просто:

– За таким.

– Понял, – удовлетворенно кивнул эполетами полковник Присли. – А за каким таким ( непечатно ) в ту же саму сторону двигается футболист замудонск-мартановского «Спартака» Джемми Хендрикс? Нет ли у него тайной цели насадить в цитадели русского языческого православия ваххабизм, салафизм, шиизм, суннизм и, едрить-кубыть через пень-трахтень-хрень, страшно сказать, адвентизм седьмого дня?

Этого я не знал. Я вопросительно посмотрел на пса, который в этот самый момент догрызал свои оковы. Пес ответительно посмотрел на меня.

– За яйцами своими он туда, – сказал я. По причине духовной связи с псом, сублимировавшейся в вербальный буквенный набор, свидетельствующий о том, что игрок замудонск-мартановского «Спартака» пилит на остров Буян, что в море-окияне, в село Вудсток, не с целью подрыва устоев языческого православия в лице камня Алатырь, а просто-напросто за своими яйцами.