Молох - Марсель Прево Страница 20

– Что случилось? – пробормотала Эльза, которая не решалась взглянуть сама.

– Подбежали солдаты, опускают верх, – сказал я, следя за происходящим. – Достают майора… Он недвижим!

– Боже мой, неужели он мертв? – И принцесса вновь подошла к окну и со смесью испуга и любопытства взглянула на дорогу.

Солдаты укладывали на носилки тело Марбаха. Другие разгоняли толпу, бежавшую со всех сторон. Лошадей подняли: одна из них хромала.

Принцесса была очень взволнована.

– Анархистское покушение в Ротберге! Кто бы мог совершить его? – воскликнула она.

Наши взгляды встретились, и одна и та же мысль блеснула в них.

– Он? Вы думаете, это он? – сказала Эльза.

Но я уже отогнал от себя первую мысль.

– Нет, нет, это не он! – сказал я. – Это невозможно! Я знаю доктора Циммермана, это самый благородный и неспособный на подобный поступок человек!

– Это он, это он! – настаивала принцесса. – Только он один и возился со взрывчатыми веществами такой силы… Разве он только что не угрожал майору? Разве он не сказал ему, что убьет его?.. О, Луи! Разве вы не боитесь за свою Эльзу, раз такой человек живет на нашей территории? Он еще захочет взорвать на воздух замок! – Она прижалась ко мне с такой лаской, что я чуть-чуть не ответил ей: «Ну, так не вернемся туда совсем!» Но она тут же высвободилась из моих объятий и сказала:

– Не оставайтесь здесь, друг мой! Принц был еще в Тиргардене в момент взрыва и, наверное, пошлет за мной. Не следует, чтобы вас застали здесь со мной. Идите первым, прошу вас, и постарайтесь, чтобы не видели, как вы выходите!

– Хорошо! – согласился я. – А где мне выйти?

– Через кулисы театра. Идите за мной!

Мы прошли тем же коридором, как и утром, забыв на этот раз использовать темные уголки, и дошли до маленькой двери, ключ которой торчал в замочной скважине. Но открыть удалось не сразу: замок заржавел и дверь расселась.

– Отсюда вы легко найдете дорогу! – сказала Эльза.

– А вы что будете делать, принцесса?

– Я подожду Больберг там, в будуаре. Она должна сию минуту прийти за мной. Я скажу, что впала в полуобморочное состояние от страха и не могла спуститься… Ну, словом, я что-нибудь изобрету!

Наши губы на мгновение слились в рассеянном, беглом поцелуе.

Доказательством того, что Эльза была действительно рассеяна, служат ее слова, сказанные сейчас же, как только мои губы дали свободу ее устам:

– Разве вы не заметили, что, пригрозив смертью Марбаху, Циммерман направился прямо к каретному сараю?

– Но у него не было с собой взрывчатых веществ!

– Он заявил майору, что у него в часах имеется достаточно силы, чтобы взорвать на воздух замок… Но сюда идут… меня ищут… Бегите!

Обойдя по тропинке вокруг театра, я вышел на липовую эспланаду. Толпа густо окружала павильон. Я понял, что майора принесли сюда.

– Он здесь? – спросил я Ганса, который смотрел на павильон так, как если бы мог видеть сквозь стены, что там происходит.

Ганс вздрогнул и сказал:

– Да… его только что принесли…

Это и был тот шум, который расслышала Эльза.

Я пробрался сквозь густую толпу и вошел в павильон. Повсюду – на лестнице, в вестибюле, везде группами стояли чиновники и придворные. Из доносившихся до меня отрывков фраз я понял, что все разделяют предположение Эльзы об участии Молоха в покушении.

В будуаре Комболь я уже не застал принцессы: мне сказали, что она ушла, не будучи в состоянии выносить вид этого безжизненного тела, которое лежало теперь на кровати. Придворный врач выслушал и осмотрел Марбаха. Принцы Отто и Макс и священник стояли около него.

Пахло солями и уксусом. В тот момент, когда я переступал через порог, доктор поднял голову и сказал:

– Абсолютно никаких повреждений! Самый обыкновенный обморок, вызванный волнением. Это – прямое следствие того шока, который получил майор от взрыва у гереро… Да вот смотрите, он приходит в себя!

Глаза майора полуоткрылись. Он забормотал:

– Не стреляйте… не стреляйте… Я буду… я буду…

Он снова замолчал.

В этот момент я посмотрел на принца Макса. Он не отводил взора от лица Марбаха, он был очень бледен, и в его взгляде сверкала беспощадная ненависть.

– Господа, – сказал врач, – больной нуждается в абсолютном покое, так что…

– Повинуемся вам, Клингенталь, – ответил принц Отто. – Господа, выйдем отсюда!

В этот момент вошел министр полиции.

– Ну-с? – сказал принц. – Можете говорить, Дронтгейм!

– Ваше высочество, преступник арестован на дороге домой!

– Он признался?

– Наоборот! Он уверяет, что даже не знал о покушении!

– Какое бесстыдство!

– Он говорит, что слышал звук взрыва, но подумал, что это – фейерверк…

– Среди бела дня?

– Или пушечный выстрел.

– В Фазаньем павильоне нет пушек!

– Вот это я и поставил ему на вид! Кроме того он заявил, что обвинять его в анархистском акте просто безумие, так как против этого обвинения говорит вся его жизнь!

– Может быть, в конце концов, этот несчастный просто помешался? – сказал принц, подумав.

– Не думаю, ваше высочество, – ответил министр полиции. – Его ответы были полны здравого смысла и даже изворотливости. По-моему, он разыгрывает оригинала.

– Он выразил желание видеть меня?

– Нет, ваше высочество, он пожелал только повидать жену, но я счел нужным отказать ему в этом и, с разрешения вашего высочества, думаю держать его в одиночной камере в полной изолированности.

Принц снова задумался, но ничего не сказал и направился к дверям; все последовали за ним.

Толпа, увидев принца Отто, приветствовала его сердечными возгласами: все были уверены, что их повелитель только чудом спасся от смерти. Министр полиции любезно предложил мне подвезти меня в своем экипаже на виллу, но я предпочел идти пешком, чтобы прислушаться к разговорам в толпе. Последняя взволнованно выражала желание линчевать бедного Молоха; даже женщины и молоденькие девушки высказывали желание, чтобы профессора «взорвали на воздух его же динамитом».

Около виллы я встретил взволнованного Грауса, пояснявшего согражданам, что полиция наложила печати на комнаты и лабораторию профессора.

– А, господин Дюбер! – сказал он, увидев меня. – Мне нужно поговорить с вами! Он отвел меня в сторону и сказал конфиденциальным тоном: – Происходят серьезные вещи, господин доктор!.. Когда профессора арестовали, он возвращался домой вместе с профессоршей и вашей сестрой…