Женатики - Илиас Меркури Страница 20

– Але! Анна, это Максим. Прошу прощения, возможно, мой тон был немного агрессивным. Предлагаю встретиться еще раз. Обещаю вести себя более сдержанно и корректно. Простите еще раз, ради бога.

– Извините, я уже подъехала к дому, когда-нибудь потом, очевидно. Вы мне все четко разложили по полкам. Что вы еще хотите от меня?

– Нам достаточно будет пяти-десяти минут. У меня ведь тоже ребенок в возрасте вашего, ну, вы понимаете, о чем я…

Уговаривал я эту девицу минут десять. Впервые в своей жизни был готов на любой поступок, лишь бы не прибавилось новых родственников. Есть и еще одна причина, но второстепенная. Я не успел рассмотреть изгибы ее тела, а сегодня она пришла в джинсах и незамысловатой майке. Наглость – второе счастье, а наглость под прикрытием благородства – прямая дорога к успеху.

– Я к вам приеду.

– Я вас не зову, простите.

– Все равно приеду…

Не знаю, услышала она или нет, но я уже направлялся в сторону банка, так и не доехав опять до офиса. Соберу деньги и передам ей сегодня же. Ничего страшного, это дело важнее. Я позвонил ответственному менеджеру и попросил подготовить пятьдесят тысяч долларов. Сумма вполне нормальная для переезда куда-либо. Всегда успеет продать машину, квартиру и ювелирные изделия. Если судить по обстановке в квартире, отец не так сильно ее баловал, как мне это показалось при первых встречах, но украшения, которые я углядел на ее туалетном столике, легко тянули на пару кругосветных путешествий.

В банке я не задержался, в этом вся прелесть вип-обслуживания. Положил деньги в старый пакет из ЦУМа и бросил на переднее пассажирское сиденье. Этому научил меня мой друг Дима. Однажды он оставил на заднем сиденье машины примерно такую же сумму и забежал в магазин. За те две минуты, пока его не было, а его водитель объяснял восточному туристу, как добраться до Киевского вокзала, деньги пропали.

Насмотревшись фильмов и имея таких опытных друзей, как Дима, я решил не останавливаться до ее дома во избежание встреч с потерявшимися путешественниками из ближнего зарубежья.

Охранник у ворот встретил меня с широкой улыбкой и успел даже выпросить себе пузырь, пока открывал ворота.

– Ты к Анне опять? Да?

– Да, к ней. Откроешь?

– А как же! Нальешь? Ребята скоро придут, за машиной присмотрим, хочешь, помоем еще?

– Нет, спасибо, на тебе, купи чо надо.

Терпеть не могу общаться с алкашами. Без лишних слов я заехал на территорию и направился к входной двери. Позвонил Анне:

– Я приехал, откройте, пожалуйста. Я буквально на минуту. Нам нельзя откладывать этот разговор.

– Вы, оказывается, упрямый и наглый. Я же сказала, что не собираюсь ничего с вами обсуждать.

– Даю слово: немного говорим, и я уеду.

Открыла. Через несколько минут я уже стоял перед ней у порога.

– Вы долго будете так стоять? Заходите.

В левой руке я держал пакет с деньгами, а в правой – свой телефон. Словно по примете, правой ногой шагнул вперед. Я не знал точно, как себя вести. Она стояла, прислонившись к стене и глядя на меня в упор, – в длинном халате, босиком и с распущенными волосами.

– Думаю, здесь достаточно. Но если не хватит, вы всегда можете мне позвонить, и не забудьте про мою просьбу.

Она ударила меня по руке, и деньги упали на пол, вторым движением хотела пройтись по лицу. Я отбил удар, бросил телефон и вцепился двумя руками ей в шею.

– Ты что делаешь? – сказал я сквозь зубы.

– Что хочу, то и делаю. Не ваше дело!

Я ударил ее по лицу, но она осталась неподвижной. Похоже, только тому виду самцов, к которому отношусь и я, свойственно бить своих самок. Она все еще смотрела мне прямо в глаза. Вдруг обхватила мою голову, притянула к себе и заставила поцеловать в губы. Я опустил штаны до колен и поднял ее с раздвинутыми ногами; после нескольких движений мы оба упали на пол. От наших экзерсисов пакет с деньгами разорвался, и когда все закончилось, я увидел Анну, лежащую среди долларовых купюр. Она, прикрывая рукой лицо, повернулась и как бы в шутку проронила:

– Теперь можем и поговорить по-человечески, дорогой.

Я быстро оделся, поднял телефон и ответил:

– Прости, я не знаю, как все это объяснить. Возьми эти деньги, мне пора. Позвоню чуть позже, сама больше не звони.

– Подожди, куда ты бежишь? Пришел, хотя не приглашала, прыгнул неожиданно на меня, а что теперь?..

Я не стал больше ничего говорить. Спустился в машину, закрыл дверцы и стал громко орать на себя: «Какой я мудак!» Ладно, я женат, это бывает. Но как только ко мне возвращалась мысль об отце, становилось тошно. Нет, наверное, я идиот. А с другой стороны, она была совсем не против и, если вспомнить по секундам все, ни на миг не сомневалась в своих желаниях. Я толком не понял, как меня угораздило в пятницу днем потрахаться с той, кого нельзя было трогать по определению. Если кто-нибудь узнает, мне будет нелегко. Теперь понятно одно: полтинником тут не обойтись.

Удовольствие, должен признать, спорное. Телка она сочная, без сомнений. Но таких в городе тысяч сто, не меньше, зачем надо было трахать самую опасную? Значит, надо было. Что теперь делать? Да ничего. Я должен скрыть свои эмоции и смыть свою измену, желательно мылом. Вот и повод доехать до офиса.

Мне кажется, от меня пахнет сексом. Нет, это мнительность. А если нет? Проблема. Жирный охранник у ворот Анны смотрел на меня, как идиот, и не собирался открывать. Коррумпированного начальника рядом не было, и мне пришлось вступить в переговоры с этим дебилом:

– Открой, пожалуйста, ворота.

– Ты кто? Из какой квартиры? Как заехал сюда и к кому?

– Я от Анны Яниной, давай скорее, я тороплюсь.

– А я нет. Пока не узнаю, кто ты, не выпущу тебя, хоть убейся.

– Слышишь ты, сука, если через секунду не откроешь, твоя судьба изменится. Понял?

У меня такие фразы рождаются в изобилии. Ситуация накалялась, но подоспел начальник с полной бутылкой и открыл ворота, прежде чем все переросло в драку. А я мог бы и подраться, с таким количеством адреналина в крови!

До третьего кольца я доехал быстро, припарковал машину ближе к черному входу и по служебной лестнице поднялся на второй этаж. Мой кабинет, в прошлом кабинет отца, находится в конце коридора. Я ускорил шаг настолько. насколько было возможно, в надежде пройти незамеченным. Но количество жополизов в конторе огромно, и все кому не лень, якобы «по делу», оказались на моем пути. Я написал в воздухе секретарю запрещающий знак и, как только зашел в кабинет, закрыл за собой дверь на ключ. На стене за столом висела большая фотография отца. Я матери уже давно объяснял, что здесь принято вешать фотографии президента или премьер-министра, кроме того, я абсолютно убежден в отсутствии желания у папы висеть над моей головой. К моим расшатанным нервам прибавился еще и стыд. У меня небольшая душевая комната, в которой я закрылся и долго оттирал свое тело. Нет, не стыд я хотел смыть, а запах. Горячий душ – это проверенный способ преодоления нервозности. Я поменял рубашку на нашу фирменную майку, открыл дверь и попросил секретаршу сделать мне кофе. Как ее зовут, не помню. Наш коммерческий директор увлекся наймом и увольнением непрофильных сотрудников слишком рьяно.