Джули & Джулия. Готовим счастье по рецепту - Джули Пауэлл Страница 20

— Я что-нибудь приготовлю. У меня еще артишоки не освоены. И вообще, я отстаю от графика.

— Нельзя нагружать ногу. Приложи лед.

Но я уже поднялась и на одной ножке поскакала на кухню.

На прошлой неделе я освоила всего шесть рецептов! А за неделю до этого, когда родители приезжали, вообще ни одного. Мои читатели по мне соскучились!

Последняя фраза должна была прозвучать шутливо, хоть и говорила я серьезно. Но Эрик не понял.

— Твои читатели? Брось, Джули.

— А что такого?

— По мне, так те пять человек, что заходят на твой сайт в перерыве на кофе, как-нибудь переживут денек, если не прочитают, как ты жарила артишоки на масле!

— Да ну тебя.

Мы с Эриком обменялись полными демонстративной ненависти взглядами, показывая тем самым, что наша перепалка театральная, а на самом деле мы без ума друг от друга. Хитклиф фыркнул, поглядывая то на меня, то на Эрика, — его не проведешь.

На Крите моему братцу доводилось следить за домом главы мафиозного клана. В Венгрии его ограбили полицейские. В Перу официант предложил ему пожевать листья коки, и он их пожевал. Ему даже удалось побывать на одном из сицилийских островов, где никто никогда в жизни не видел людей с рыжими волосами, но он сбежал оттуда, потому что при виде его местные старушки в ужасе осеняли себя крестным знамением. У него есть девушка, с которой они то сходятся, то разбегаются. В те времена, когда Хитклиф не расстается со своим кошельком в Будапеште, не пасет коз в Италии и не торгует мылом в Нью-Йорке и живет со своей девушкой, ей ничего не стоит на ночь глядя затеять приготовление яблочного пирога. А к домашнему пирогу им непременно подавай мороженое. Вот они вместе и смешивают молоко, сливки, сахар и ваниль в банке из-под кофе. Банка ставится в старую жестянку из-под картофельных чипсов, наполненную льдом, после чего они садятся по-турецки на пол и начинают катать жестянку туда-сюда. Одним словом, Хитклифу удается даже в спокойной домашней обстановке найти приключений на свою голову.

Поэтому моя грызня с Эриком в присутствии Хитклифа — это унизительное признание поражения на обоих фронтах. И не только. Это бесспорное свидетельство того, что с возрастом я стану такой же, как моя мать, которая строит из себя мученицу, ноет, когда у нее болят суставы, и вообще частенько совершает нелогичные поступки. Скакать по кухне на одной ножке и злобно огрызаться — поведение как раз в духе моей матери. Такое открытие я была не прочь залить щедрой порцией водки с тоником, но купленную бутылку Эрик выронил на платформе в метро, и она разбилась вдребезги. Злиться на него за это тоже было бы вполне в мамином духе, и потому, стиснув зубы, я принялась за весьма странный сегодняшний ужин — омлет гратене а-ля томат и квартье де фон д’артишот о бер (омлет со сливками, сыром и помидорами и сердцевины артишоков, разрезанные на четвертинки и поданные с маслом).

Крис — та самая, что оставила в моем блоге жутковатую запись про то, как скучала и думала, что я умерла, — чуть с ума не сошла, узнав, что до проекта «Джули/Джулия» я никогда не ела яиц. «Как можно было дожить до таких лет и не съесть ни одного яйца? Как такое вообще ВОЗМОЖНО???!!!!!»

Разумеется, это не совсем правда, что за всю жизнь я не съела ни одного яйца. Их добавляют в торты, которые я ела. Пару раз я даже ела омлеты, правда, приготовленные на техасский манер — с перцем халапеньо и килограммом сыра. Обязательным условием было одно — яйцо не должно быть похоже на яйцо по виду, запаху и вкусу. Результат моего признания оказался забавным.

Не только Крис, но и другие совершенно незнакомые мне люди выразили сильное удивление. Я не понимала, из-за чего вообще этот сыр-бор разгорелся. Куда более странно, к примеру, ненавидеть гренки, как это делают некоторые мужья, чьих имен не называю.

К счастью, яйца, приготовленные по рецепту Джулии, больше напоминали сливочный соус. К примеру, яйца ан кокот. Это яйца с маслом и сливками, запеченные в кокотницах, установленных в неглубокую сковородку с водой. Это потрясающе вкусно. Но, пожалуй, еще вкуснее яйца ан кокот с соусом о карри. Особенно они хороши, когда просыпаешься с убийственного похмелья после одной из тех вечеринок, где пьяные и обкуренные девчонки до трех ночи танцевали в гостиной под музыку, которую кто-то из ребят тут же скачивал из Интернета на свой новый, до нелепости модный и стильный лэптоп. Наутро после таких вечеринок яйца ан кокот с соусом о карри — это как пища, которой вас потчуют закутанные в покрывала женщины бродячего племени бедуинов после того, как вас нашли распластанным в бескрайних песках Аравийской пустыни. Это столь же прекрасно.

И все же мне кажется, что именно омлеты заставили меня изменить отношение к яйцам.

Читать «Искусство французской кухни» всегда увлекательно. Но иногда на ум приходят забавные аналогии:

Двумя руками обхватите ручку сковороды и резкими и энергичными движениями встряхивайте ее ежесекундно по направлению к себе под углом в 20 градусов над плитой.

Яичная масса отскакивает к краю сковороды, а затем снова растекается по дну. Сковороду надо встряхивать резко, иначе яичная масса не отделится от дна. После нескольких встряхиваний масса загустеет.

Это только я такая или нет? Разве это не напоминает описание древней и, вероятно, весьма болезненной японской сексуальной практики, о которой вы наверняка читали еще в колледже? Нет, значит, это только я такая.

Джулия Чайлд пишет: «Простой, но идеальный способ отработать это движение — попрактиковаться вне дома, где-нибудь на улице, всыпав в сковороду стакан сушеной фасоли». Нетрудно догадаться, как она давилась от смеха, когда писала эти строчки и представляла, как американские домохозяйки начала шестидесятых в вязаных кофточках и с высокими прическами в стиле Мэри Тайлер Мур трясут сковородками, а фасоль разлетается по ухоженным лужайкам. Будучи большой поклонницей всего простого, я последовала ее совету, только вместо лужайки рассыпала фасоль по грязному тротуару Джексон-авеню. Мне сигналили водители грузовиков; на меня таращились проститутки. Рядом притормозил фургончик с виргинскими номерами. Женщина за рулем, видимо, решив, что раз я жонглирую бобовыми, то с чувством юмора у меня все в порядке, спросила, как проехать в Нью-Джерси.

— Дамочка, да вы бы еще спросили, как на гребаный Северный полюс проехать.

Признаю, манеры мои не всегда на высоте, а когда перед лицом Господа и всех остальных я безуспешно пытаюсь удержать фасоль на сковородке, они не становятся лучше.

Я описала этот случай в своем блоге, и мой школьный приятель Генри, который десять лет не мог меня простить за то, что я порвала с ним, чтобы встречаться с Эриком, написал: «Теперь и в вашем районе завелась своя ненормальная тетка с бобами. Круто…» А еще какой-то незнакомец не поленился упрекнуть меня за то, что я так часто употребляю слово «***ный», — люди, которым не нравится мой выбор выражений, почему-то всегда используют много звездочек.

Когда берешься повторить этот трюк с омлетом, голова начинает кругом идти — это все равно что пытаться языком завязать в узелок стебелек от вишенки. Но в то воскресное утро, когда я готовила омлет для Эрика и его сотрудницы Тори, у меня это почти получилось. Мы с Тори были не очень хорошо знакомы: она была художницей, целыми днями торчала в офисе с моим мужем и к тому же была хорошенькая! Глядя на нее, легко верилось, что кто-кто, а она уж точно умеет завязывать стебельки от вишенок безупречными узелками и подбрасывать омлеты с невозмутимостью вращающегося дервиша. Ясное дело, я немного нервничала.