У тебя иное имя - Хуан Мильяс Страница 20
У тебя иное имя - Хуан Мильяс читать онлайн бесплатно
И вдруг воскресенье показалось ей нескончаемым, и она горько пожалела о том, что не поехала с мужем и дочерью.
Было половина двенадцатого, и горячее весеннее солнце, льющееся в окна, постепенно согревало квартиру. Лаура вспомнила, каким холодным было солнце на рассвете. Ей стало жарко, и она сняла халат. Потом отправилась на кухню вымыть оставшуюся после завтрака посуду. Вымыла заодно холодильник, микроволновку, внешнюю панель посудомоечной машины. Усердия, с которым она все это надраивала, хватило бы на десять кухонь. Движения ее были резкими, словно она хотела побыстрее истратить все силы. Она пыталась поиграть в слова, но голова ее была занята круговыми мыслями, повторявшими движения мокрой салфетки по отмываемым поверхностям. Иногда эти круговые мысли отступали на второй план, а на первый выходили образы близких – матери, мужа, дочери… В том же ритме она навела порядок в собственной спальне и в комнате дочери. Посмотрела на часы – прошло чуть больше часа. Она принялась за шкафы, и эта работа ее наконец-то успокоила. Тревога утихла. На смену резким движениям пришли спокойные и размеренные, приносившие все большее и большее удовольствие. Одежда беспрекословно подчинялась рукам: пуловеры укладывались в аккуратные стопки, брюки занимали свои места на вешалках.
Круговые мысли отступали все дальше и дальше, пока не затаились где-то в глубине мозга. И точно так же, тихо и спокойно, как менялось содержимое полок шкафа, менялся и ход мыслей Лауры. Логика вины уступала место логике желания.
Когда она покончила со шкафами, еще не было двух. Она поняла, что может сейчас позвонить Хулио. И ее переполнила радость, не омраченная ничем, кроме боязни не застать его дома. Но Хулио был дома, он снял трубку и говорил с нею несколько незабываемых минут. И это он предложил – раз уж она одна – взять такси и приехать к нему: пообедать вместе, поболтать, ну и так далее.
Лаура, для которой все проблемы остались внутри шкафов, приняла предложение. А потому нежно опустила трубку на рычаг, привела себя в порядок, тщательно оделась, отыскала и прочла в энциклопедии статью о литературе в надежде, что ей пригодится что-нибудь оттуда для беседы с Хулио.
Когда она была уже совсем готова и собиралась выходить, ей пришла в голову здравая мысль – позаботиться о том, чтобы ее отсутствие дома не показалось подозрительным. Она позвонила матери: «Послушай, я собираюсь пообедать с подругой и провести с ней весь день, а Карлос в последнее время стал очень ревнивым и подозрительным. Поэтому, если будешь с ним разговаривать, пожалуйста, скажи, что я провела день с вами».
Мать пыталась отказаться, придумала тысячу отговорок, но в конце концов все же уступила: не хотела оказаться виновной в еще большем разладе между дочерью и зятем. Это был разговор, полный скрытых угроз и невысказанных опасений, разговор, в котором мать и дочь выслеживали друг друга, словно враги, потому что каждая знала: поражение одной из них означает падение для обеих.
Об этом и размышляла Лаура, сидя в такси, которое везло ее к дому Хулио. И начинала понимать, что истинной причиной, побудившей ее просить мать об одолжении, было не желание сделать ту соучастницей адюльтера, а стремление выцарапать у матери разрешение на него.
Та встреча была словно подарок судьбы. Лаура смотрела, как Хулио ставит на стол тарелки, раскладывает приборы, достает из пакета деликатесы, только что купленные им в лавочке неподалеку. Все было отличного качества, к тому же Хулио накрывал на стол очень красиво – по всему было видно, что ему не раз приходилось это делать. У него был опыт. У него было прошлое, а у нее была только ее внутренняя жизнь.
Они обедали неторопливо, прерывая трапезу, для того чтобы выпить бокал вина или выкурить сигарету. Или посмотреть друг другу в глаза. Или посмеяться над шуткой. Смех особенно сближал их – это неизбежно для людей их возраста, оказавшихся в подобных обстоятельствах.
– Чем занимается твой муж? – спросил Хулио, когда утих смех, вызванный очередной шуткой.
– А ты? Чем занимаешься ты?
– Я работаю в издательстве. А твой муж?
– Он инженер.
Они помолчали немного. Потом Хулио заговорил:
– Недавно в баре я слышал разговор двух инженеров. Разговор этот врезался мне в память. Он мне даже приснился потом. А когда я проснулся, то записал его – пригодится для рассказа.
– И о чем они разговаривали?
– Речь шла о человеке по имени Хавьер. Тот, что помоложе, сказал, что ничуть не удивлен случившимся, потому что Хавьер всегда был не от мира сего, на что его собеседник несколько свысока ответил: «Все дело в том, что Хавьер был шизотрусом». – «Шизо кем?» – переспросил молодой. «Шизотрусом, – повторил другой с ноткой раздражения в голосе. – Это слово я придумал сам, и означает оно человека, который может вести себя по-разному: быть или очень нерешительным, или очень грубым и напористым. Как раз в тот день, когда случилось несчастье, он пригласил меня к себе домой послушать музыку».
– В этот момент, – продолжал Хулио, – они заметили, что я прислушиваюсь, и стали говорить тише.
– Почему ты решил, что они инженеры? – спросила Лаура.
– Звукоинженеры. В наше время никто, кроме звукоинженеров, не станет просто так слушать музыку.
Оба засмеялись. Хулио предложил Лауре сигарету, поднес зажигалку. Лаура поперхнулась дымом. Глаза у нее блестели.
– И какой же сон тебе приснился? – поинтересовалась она.
– Вот этого я тебе не расскажу – сон был довольно неприятный.
Лаура была в черном свитере, очень свободном и с глубоким вырезом, и, беседуя с Хулио, она внимательно следила за тем, какое действие производит на него этот вырез, как тяжелеет его и без того помутневший взгляд.
– Я сниму туфли, если ты не возражаешь, – сказала она.
– Снимай, – согласился он.
Лаура, кончиками пальцев помогая туфлям соскользнуть с ног, наклонилась сначала в одну сторону, потом в другую. В результате этого маневра свитер сполз на левое плечо, обнажив правое, рассеченное, словно ледовое поле следом конька, белой бретелькой. Взгляд Хулио переместился на обнажившееся плечо и пронзил его, как луч прожектора пронзает туман.
– Хочешь кофе? – спросил он.
– Хочу.
Взгляд ее был отсутствующим, а голос чуть дрожал, словно она отвечала совсем другому человеку и совсем на другой вопрос. Она поставила локоть на стол и начала накручивать локон на палец – точно так же, как это делала Тереса Сарго. Тогда Хулио поднялся, довольно грубо взял ее за волосы и повлек в спальню. За время короткого пути Лаура вспомнила свою мать, свою дочь и своего мужа, вспомнила, что было воскресенье. Но ей показалось, что все это из какой-то другой реальности – далекой и не имеющей никакого влияния на ее жизнь.
Хулио уже заломил ей руки и дал увесистую пощечину. Лицо его исказилось – теперь это было лицо вульгарного и жестокого мужчины. Но Лаура не испугалась, она понимала, что это всего лишь спектакль: жестокость Хулио не причиняла ей боли, она заставляла вспомнить давно забытые неосуществленные фантазии. И когда Хулио, осыпая Лауру оскорблениями, принялся срывать с нее одежду, она стала стонать так, словно вместе с болью испытывала острое наслаждение, а потом упала на пол, прикрывая груди руками, словно была робкой, стыдливой девственницей, отчего Хулио совсем потерял голову. «Кто я и где я?» – спрашивала она себя, подчиняясь приказам Хулио, а в памяти у нее всплывали сцены из фильма про рабынь, который в отрочестве был причиной многих ее бессонных ночей.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments