Тигры в красном - Лайза Клаусманн Страница 20

— Это моя мать, — сказала Дейзи, искоса посмотрев на Аниту, но лимонад все же взяла.

— В самом деле? Вы совсем непохожи.

— Я знаю, — ответила Дейзи, ощутив раздражение и неловкость. Анита стояла так близко, что их плечи соприкасались. — Я в папу.

— О. — Анита глотнула из своего запотевшего стакана. — Уверена, он тоже хорош.

— Этого я не знаю, — сказала Дейзи.

Дейзи должна была признать, что челка Аниты, спадавшая точно до середины лба, смотрится эффектно — в каком-то старомодном стиле. Как на фотографии той кинозвезды двадцатых годов, которую она нашла в старом альбоме своей матери.

— Слушай, давно собиралась тебя спросить, не хочешь стать моим партнером в паре на турнире?

— Идет, — согласилась Анита, точно это было совершенным пустяком.

— Нам придется много тренироваться, — сурово сдвинула брови Дейзи. Она внезапно разозлилась на Аниту за ее готовность. — В смысле — каждый день.

— Да мы и так играем каждый день. Но почему бы и нет? А я могу прийти к тебе домой? — спросила Анита.

— Наверное. — Дейзи застигли врасплох. Она не была уверена, что хочет, чтобы Анита болталась по ее дому. И неизвестно, что скажет мать. — Нам пора. Перерыв закончен.

— Я тебя догоню. — Анита не отрывала взгляда от теннисисток.

Когда Дейзи шла через лужайку, мать помахала ей с корта:

— Привет, Дейзи.

— Привет, мам, — ответила Дейзи.

Ракетка в ее руке была оружием, готовым к бою, и она снова подумала о безукоризненной игре матери.

Всю неделю Дейзи оставалась после тренировок, чтобы не приглашать Аниту к себе. Она стояла, прислонившись к проволочной изгороди, отделявшей седьмой корт от травянистых дорожек и болот, что вели к Ледяному пруду, когда кузен потряс сетку возле ее головы.

— Как твой бэкхэнд? — спросил Эд, передразнивая резкий голос миссис Кулридж.

— Адовы колокольчики, Эд, что ты здесь делаешь? — Дейзи развернулась и просунула пальцы в алюминиевую сетку. Эд возвышался над ней, и пришлось смотреть против солнца, чтобы встретиться с ним взглядом. — Если миссис Кулридж засечет тебя, ты труп.

— Вообще-то сейчас ты должна идти домой вместе со мной, — ответил Эд.

Теннисная форма на нем была совершенно чистой, за исключением туфель — вот они были грязными и потрепанными. Русые волосы выгорели до пшеничного оттенка.

— Ведешь себя как ребенок, — сказала Дейзи. — Почему не можешь просто сказать своей маме, что не хочешь играть?

— Потому что ненавижу торчать с ней утром, — бесстрастно ответил Эд. — Давай пройдемся. Я нашел отличную тропинку к пруду, о ней никто не знает, там есть хижина.

— Я есть хочу. Пойдем домой. Мама готовит фаршированные яйца.

— Я стянул две сигареты, — сообщил Эд. — У Тайлера Пирса вообще-то.

Дейзи вообразила, как она курит с Тайлером Пирсом за старым погребом на заднем дворе, его рука на ее коротких светлых волосах.

— Ладно, только по-быстрому. А то я умру с голоду.

— Только китайцы умирают с голоду, — заявил Эд.

— Адовы колокольчики, — выругалась Дейзи.

— Лучше перестань так говорить, — сказал Эд. — Это совсем не по-взрослому.

— Как будто ты в этом что-то понимаешь. — Дейзи открыла дверцу в изгороди. — Пошли скорее.

Когда они скрылись за высокой болотной травой и старыми дубами, составлявшими заросли Шерифова луга, Дейзи чуть отстала. Эд шагал впереди, и Дейзи заметила, что, чем бы он ни занимался по утрам, шея у него загорелая.

— Нужно свернуть налево за старым сараем. — Взяв Дейзи за руку, Эд увлек ее в глубь подлеска.

— Да нет там ничего за старым сараем, — возразила она, чувствуя голодные спазмы в животе. — Я не хочу перепачкать туфли, шляясь по болоту. К тому же здесь миллион комаров.

— Нет, там тропинка, которую я нашел, — объяснил Эд. — Она ведет к заброшенной хижине. Мы можем покурить там.

— Ты, кажется, говорил, что сигареты — гадость, — напомнила Дейзи. — И как ты их стянул у Тайлера?

— Из его теннисной сумки. И стянул я их для тебя.

— Ты должен пообещать выкурить одну со мной, иначе я немедленно иду домой. — Дейзи остановилась, ее теннисное платье зацепилось за куст ежевики.

— Сюда, — сказал Эд, аккуратно отцепляя ткань от шипа.

Они дошли до полуразрушенного строения, бывшего когда-то форпостом, неподалеку от Ледяного пруда. Двигаясь по заросшей тропинке, миновали мемориальный камень, изъеденный лишайником. Дейзи хотелось остановиться и посмотреть, но Эд продолжал крепко сжимать ее запястье. Он продирался сквозь кусты, волоча ее за собой. В другой ситуации она бы велела ему отстать от нее, но ей хотелось знать, чем он занимается по утрам. К тому же Эд нравился ей таким вот, когда у него была цель и было что показать ей, а не когда он бродил как привидение и пялился на людей, заставляя их ежиться.

Они выбрались на узкую извилистую тропку, с обеих сторон тянулась высокая, одичавшая живая изгородь. Было тихо, воздух совершенно неподвижный, лишь стрекот цикад разбавлял шорох их шагов по некошеной траве.

— Адовы колокольчики! — выпалила Дейзи. — Эд, как, черт возьми, ты это нашел?

— Просто гулял, — ответил Эд с какой-то непонятной интонацией, но, похоже, ему было приятно. — Я знал, что тебе понравится. Знал, что ты поймешь, — добавил он, пристально глядя на нее.

— Тут есть какая-нибудь полянка? — спросила она.

— Есть, выше.

— Ладно, давай покурим здесь. — Дейзи положила ладонь на его руку и почувствовала, как напряглись его мускулы.

— Лучше пройдем чуть дальше, — предложил Эд. — Убежище за поворотом.

На следующем повороте рос старый полумертвый дуб, его выпирающие из земли корни походили на руки пловца. Дейзи прислонилась к крошащемуся стволу и опустилась на корень.

— Я устала. Давай здесь. Надеюсь, у тебя есть спички.

Эд протянул ей сигарету и вытащил коробок спичек, на котором было вытеснено название «Приют». Дейзи сунула сигарету в рот и почувствовала на губах крошки табака. Эд осторожно зажег спичку и медленно поднес к кончику. Сигарета не прикурилась.

— Ты должна вдохнуть в тот момент, когда я поднесу спичку, — объяснил он.

Дейзи послушалась.

— Жжется, — сказала она, глядя, как шипит и разгорается кончик сигареты.

Она попыталась затянуться, как это делали девочки, которых она видела на Гарвард-сквер. Быстрые вдохи, а затем из ярко-красных губ — струйки серо-голубого дымка. Но Дейзи не понимала, как это делается. К тому же сигарета оказалась горькой, и ее слегка затошнило, так бывало, когда она выпивала слишком много кофе.