Легкие миры - Татьяна Толстая Страница 20

Идет

29 октября 2012 года

Сегодня в Нью-Йорке ждут урагана Сэнди, который должен обрушиться на океанский берег штатов Нью-Йорк и Нью-Джерси, а стало быть, и на Манхэттен. Обещали начало спектакля после полудня, но, может быть, и позже, днем, а может быть, и вовсе темным вечером.

Я тут гощу у сына в нью-йоркском районе Трибека. Наш дом – приблизительно третий или четвертый от Гудзона, а стало быть, мы попадаем в зону А, которая, предположительно, подвергнется. Живем мы на 25-м этаже, и вряд ли воды поднимутся так высоко, мы же не в фильме Спилберга и не в песне Питера Габриэля: «Lord, here comes the Flood! We'll say goodbye to flesh and blood» [1]. Но эвакуационная служба живет по своей логике и выполняет собственные предписания: всем живущим в зоне А покинуть свои дома на два дня; если у вас нет добросердечных родственников или жалко денег на отель (да, дорого), то милости просим, для вас открыты убежища с теплыми одеялами и кружкой американского кофе.

Родственники у нас есть, но далеко. В убежище мы не хотим. Поэтому волей-неволей мы, подхватив маленького ребенка и чемоданы с необходимым барахлом, отправляемся в отель и еще радуемся, что успели забронировать последние номера и идти нам всего десять кварталов. Метро-то закрыто. Мосты-то перекрыты. Поезда и автобусы не ходят. В огромном супермаркете Whole Foods граждане смели с прилавков весь хлеб, все бананы и начисто, до крошки, скупили ростбиф и прочую запеченную говядину. А ветчина и индейка валяются нетронутыми. И яблок никому не надо. Колбаска съедена, а сыр нет. Сюда, маркетологи! Видите? Думайте!

Логика выселения из домов, в общем, понятна: а вдруг вода поднимется слишком высоко? (Да, она уже сильно поднялась.) А вдруг она затопит подвалы и всякие там электрощиты? (Подземные паркинги она точно затопит.) Стало быть, надо отключить лифты. И вообще электричество. И воду. В доме останутся только консьержи, и им – как они доверительно сообщили – выданы бейсбольные биты: отбиваться от народа, который, по всей очевидности, придет. Я так полагаю, он приходит всегда, будь то Америка или Антарктида. Ау, социологи! Вам работка!

Конечно, можно и не уходить, вас никто не ошт-рафует. А вот представьте себе: вы – простой бесхитростный американец, насмотревшийся фильмов ужасов. Вот вы остались дома, опасаясь грабителей, и ждете. И вот – Оно идет. Белыми дождевыми пакетами, тугими порывами ветра, сотрясая ваш жалкий небоскреб. Сейчас Оно выдавит стекла, вы обделаетесь от страха – а воды-то нет, а лифта нет, а на лестнице тьма, а грабители бесстрашно хохочут, – убив консьержа и овладев его бейбольной битой, они карабкаются вверх по темной лестнице, чтобы отнять у вас нажитое и дорогое сердцу! А-а-а!

Так думает, так хочет думать эвакуационная служба. Если с вами такое случилось и вы выжили, то к нам – никаких претензий, говорит эвакуационная служба. Мы же сказали вам: выселяйтесь.

Ураган сегодня, а выселили нас вчера, загодя. По темным улицам, под мотающимися на перекрестках светофорами, под порывами шквального ветра шли, смеясь, семьи и пары – с детьми, с собачками, с чемоданами. На некоторых перекрестках ветер с реки был так силен, что идти было нельзя, пока не стихнет порыв, – тогда смех звучал еще веселее. У деревьев, казалось, оторвутся кроны. По тротуарам быстро неслась мелкая водяная поземка. Ветер выдувал бумажки из мусорных баков, и можно было ожидать получить в морду клейкий кусок полиэтилена с чьим-то недоеденным хвостиком сосиски и кетчупом. А поскольку американцы в нетерпении начали праздновать Хэллоуин не 31-го числа, а уже сильно накануне, в субботу и воскресенье, то среди эвакуируемых попадались Синие Черти, Женщины с Необъятной Задницей и Принцессы с Зелеными Волосами, а у аптеки стоял небольшой унылый Супермен и грустно смотрел в витрину.

Мы пришли, мы, можно сказать, дошли, разместились, согрелись, полюбовались и расселись. Ребенку принесли кроватку, взрослые заказали коктейли. Если у вас есть деньги, то ваши неудобства смехотворны. Красивая крыша над головой (хотя дома лучше), вкусный ужин (пусть вы ждете его полтора часа, но ведь эвакуация! все в одинаково трудном положении), легкий адреналин при мысли о возможной предстоящей катастрофе (сметет все постройки на набережной: детскую площадку, пирс, ресторанчики). А все-таки это призрак кочевья, степи, бездомности, переселения народов, потерянности, перепутий. А все-таки это пахнуло реальной жизнью, стихией, то есть той безликой, равнодушной к вам непоправимостью, которая ведь случается ежедневно, ежеминутно с другими людьми. Не с вами, конечно, не с вами.

Мы сидели в креслах, и нам приносили воду и вино необыкновенно стройные, бесконечно длинноногие и извилистые красавицы – одна совсем как черная игла, другая – азиатка баскетбольной высоты с загадочным лицом, третья – латиноамериканка с формами, на которые все невольно оборачивались. И я думала: вот они тоже дошли, спаслись, согрелись, а что было до того? Как пришли сюда их родители, их деды? На катере через Желтое море? Перебегая пограничное шоссе и погибая под колесами? В цепях и в трюме? И думают ли они об этом, когда вежливо склоняются над столиками, расстилая салфетки и благодаря за заказ? Или они вообще не думают о прошлом, как и полагается счастливцам?

Ночью дом трепало, и ветер бил в окна, и они дрожали, но еще ничего не началось. Вот, может быть, начнется сейчас. Или немного позже. Вообще, думаю я, что-нибудь, кто-нибудь обязательно придет. Или ураган, или народ, или кризис, или кочевье. Или вообще перемена участи. Ведь и сейчас, пока я, в полной безопасности, в излишне теплой комнате с неоткрывающимися окнами, не сплю и жду, кто-то куда-то идет, и мы не знаем, кто и зачем, и сколько ему осталось.

Пришел

29 октября, 10:00

Скучное утро в отеле, набитом под завязку. Вообще-то все отели Нью-Йорка, говорят, переполнены, но зато отменены три тысячи самолетных рейсов, так что прикиньте, сколько мест освободилось. Отель у нас – с вниманием к экологии: мыло в ванной – хозяйственное, маленькая коричневая вонючка, этот запах я помню и ненавижу с детства. Постельное белье меняют только по особой просьбе: зачем же тратить водные ресурсы? Отель – гуманный, разрешает с собаками. Американская собака не лает, не кусает, не пахнет, отчего бы с ней не разрешить. Людей в отеле любят меньше.