Дети судьбы - Джеффри Арчер Страница 20

— И вы уйдёте с поста председателя совета, чтобы доказать свою правоту?

— Не сделать этого, сэр, было бы похоже на то, что ваше поколение одобряло во времена Маккарти. [17]

Последовало долгое молчание. В конце концов священник негромко спросил:

— Мальчик лично извинился перед миссис Эплъярд?

— Да, сэр, — ответил Флетчер.

— В этом случае, может быть, достаточным наказанием будет испытательный срок до конца семестра, — предложил директор, глядя на священника.

— Наряду с лишением всех привилегий, в том числе отпуска на уикенды, — добавил доктор Уэйд.

— По-вашему, это будет справедливым компромиссом, Флетчер? — спросил директор.

Настала очередь Флетчера промолчать, и священник добавил:

— Компромисс, Флетчер, — это нечто, к чему вам придётся привыкнуть, если вы хотите достичь успеха в политике.

Флетчер, помолчав, сказал:

— Принимаю ваше решение, доктор Уэйд, — и, обратившись к директору, добавил: — Спасибо за вашу снисходительность, сэр.

— Спасибо, Флетчер, — сказал мистер Флеминг.

Председатель ученического совета встал и вышел из кабинета директора.

— Мудрость, смелость и убеждённость достаточно редко встречаются в зрелых людях, — тихо заметил директор, когда Флетчер ушёл, — но в юноше…

* * *

— Так каково ваше объяснение, мистер Картрайт? — спросил председатель экзаменационной комиссии Йельского университета.

— У меня нет объяснения, — признался Нат. — Возможно, это совпадение.

— Ну и совпадение! — воскликнул декан по академическим вопросам. — Большая часть вашей работы о Кларенсе Дарроу слово в слово совпадает с работой другого учащегося из вашего класса.

— А как он это объясняет?

— Поскольку он представил свою работу за неделю до вас, и притом в рукописном виде, в то время как ваша работа напечатана на машинке, мы не сочли нужным спросить, как он это объясняет.

— Кстати, не зовут ли его Ралф Эллиот? — спросил Нат.

Никто из членов комиссии не ответил.

— Как ему это удалось? — спросил Том, когда Нат вечером вернулся в Тафт.

— Он, должно быть, списал это слово в слово, когда я был на репетиции «Двенадцатой ночи».

— Но он должен был вынести текст из твоей комнаты.

— Это было не очень трудно. Если моя работа не лежала на столе, он мог её найти в папке под названием «Йель».

— Но он всё-таки чертовски рисковал, войдя в твою комнату, когда тебя там не было.

— Но ведь он председатель ученического совета. Не забудь, он ведь командует в общежитии: никто не спрашивает, куда он входит и откуда выходит. У него было достаточно времени скопировать мой текст и вернуть его мне в комнату в тот же вечер.

— Ну, и что решила комиссия?

— Благодаря нашему директору, который обеими руками был за меня, Йель решил отсрочить мой приём на год.

— Так что Эллиоту опять всё сошло с рук?

— Нет, — твёрдо сказал Нат. — Директор, должно быть, сообразил, как было дело, потому что Йель не допустил и Эллиота.

— Но это всего лишь откладывает проблему на год, — сказал Том.

— К счастью, нет, — впервые улыбнувшись, уточнил Нат. — Мистер Томпсон тоже решил вмешаться и позвонил в приёмную комиссию, — тогда Йель не разрешил Эллиоту снова подавать через год.

— Добрый старый Томп! — воскликнул Том. — Ну и что ты собираешься делать в этом году? Поступить в Корпус Мира? [18]

— Нет, я проведу этот год в Коннектикутском университете.

— Почему в нём?

— Потому что туда поступает Ребекка.