Искушение временем. Книга 1. Не ангел - Пенни Винченци Страница 20

— Они бы просто следили за нами и прикидывали, как мы ладим между собой и чем все это кончится, — сказал Джаго. — И не только твоя родня, моя тоже. Моя, пожалуй, даже больше. Так что давай-ка держать свое при себе. До сих пор все шло неплохо. А вдруг что-то испортится, если мы что-нибудь изменим?

Держать в тайне свои отношения оказалось не так трудно — жизнь у них была крайне насыщенной. Оба напряженно и подолгу работали, хотя и совершенно по-разному; жизнь ММ была полностью поглощена делами издательства и в меньшей степени политикой. И потому у них едва ли могли обнаружиться общие друзья.

ММ никому не говорила про Джаго. Она боялась, что, если они расстанутся и окружающие узнают, что ее опять бросили, одинокую и неприкаянную, это станет для нее совсем невыносимо. ММ прекрасно понимала, что Оливер и Селия догадывались о том, что у нее кто-то есть, но оба ни о чем ее не спрашивали: Оливер — из деликатности, Селия — из чувства сестринской любви. Селия была замечательной подругой: она ничего не требовала и не выведывала чужих секретов. Селия считала, что если бы ММ пожелала ей что-то рассказать, она бы рассказала. А поскольку она этого не делала, то Селия и не хотела ничего знать. ММ была абсолютно уверена, что, попроси она Селию купить ей белое платье, порекомендовать священника и подобрать музыку для свадебного торжества или, случись вдруг такое, одолжить ей детскую кроватку и коляску, та все исполнит без единого вопроса.

Но ММ понимала: у нее никогда не возникнет необходимости просить о чем-либо подобном. Они с Джаго могли быть любовниками, лучшими друзьями, жить душа в душу, но стать мужем и женой они не могли никогда.

— Это немыслимо, — сказал однажды Джаго и добавил: — Нет, не немыслимо, а невыполнимо.

ММ согласилась, внезапно почувствовав боль обиды. Неудивительно, что Джаго панически боялся ее беременности.

— Мне бы этого не хотелось, — говорил он, — это все испортит.

Каждый месяц он беспокоился, все ли у нее «в порядке», и откровенно переводил дух, когда ММ подтверждала, что все в порядке. Она сама была твердо убеждена, что такого никогда не произойдет, у нее не случалось задержки больше чем на день, даже когда она была молода и отчаянно рисковала. А уж в ее-то тридцать пять это просто невозможно.

Единственным человеком, кто все знал, была миссис Билл. Она долгие годы служила у Эдгара Литтона, ММ выросла на ее глазах, и неблагоразумное поведение своей хозяйки, которое ей постоянно приходилось наблюдать, миссис Билл воспринимала с покорностью и терпением. Она не одобряла и не осуждала ММ — такое поведение было абсолютно недоступно разумению миссис Билл, недоумевавшей, например, почему нужно столь упорно работать все отпущенное Богом время, когда в том нет ни малейшей необходимости.

В числе достоинств ММ, наиболее сильно привлекавших и восхищавших Джаго, было то, что она работала. За это он искренне уважал ее. Он любил слушать ее рассказы об издательстве, и не столько о самих книгах, что по большей части утомляло его, сколько о механизмах работы компании: о производственных затратах, о том, какие книги приносят прибыль, а какие — убытки, и о количестве работников, которое требовалось для поддержания деятельности издательства. Его также интересовали отношения ММ с Оливером и Селией и то, как им удается работать вместе без стычек и разногласий.

— Да у нас полным-полно стычек, — смеясь, говорила ММ. — Мы без конца спорим друг с другом. О том, что́ публиковать, когда именно и почем это можно продать.

— Это не стычки, — глядя на нее с искренним удивлением, сказал Джаго, — это производственные отношения. Я имею в виду — кто у вас босс?

— Боссы — мы с Оливером, — ответила ММ, — а Селия просто работает вместе с нами. Не на нас, а с нами. Все очень просто.

Если это «просто», заявил Джаго, тогда он граф Бекенхем. Его совершенно завораживала родословная Селии, ее жизнь до замужества, представление ко двору. А ММ, посмеиваясь над ним, говорила, что в душе он классовый честолюбец. Иногда она и всерьез так думала.

— Миссис Миллер, это леди Селия Литтон. Леди Селия, это Сильвия Миллер.

На Джесс Харгривз возложили обязанность представлять дам — членов Фабианского общества их подопечным, которых патронировала миссис Пембер Ривз. Звучный, сильный голос Джесс гулко прокатился по передней комнате Сильвии и достиг задней, где дети под угрозой в случае дурного поведения лишиться к чаю жира, который они мазали на хлеб вместо масла, затаились, прислушиваясь к происходящему.

— У миссис Миллер… Сколько у вас детей, миссис Миллер? Ах да, у нее шестеро детей. Муж ее работает в городе на складе. Миссис Миллер будет счастлива, если вы посидите с ней немного, и она расскажет вам все, что вы желаете знать. Правда, она слишком занята, чтобы уделить вам много времени. К тому же она вновь ждет ребенка и неважно себя чувствует, особенно к вечеру. Поэтому будет лучше, если вы сможете приходить к ней по утрам, пока большинство детей в школе. Тогда здесь с матерью остается только малышка Барти.

Сильвия с тревогой смотрела на обеих леди. Она целый день переживала по поводу их визита: тщательно выскребла ступеньки, отложила стирку, надела на Барти чистый слюнявчик. Миссис Харгривз подчеркнула, что все это совершенно необязательно, но Сильвия не могла встретить важную даму, к тому же настоящую леди, о чем ее забыли предупредить, в грязном доме, полном зачуханных детей, делая вид, что все в порядке. Сильвии понравилась миссис Харгривз, но эта новая леди, похоже, была поважнее — с аккуратно подобранными волосами, так что из-под большой шля пы с огромным бантом сбоку выбивалось всего лишь несколько локонов. Она была премило одета — в свободное кремовое шерстяное пальто поверх длинного платья с высоким кружевным воротником, а на ногах — туфельки на очень высоких каблуках. Сильвия предпочла бы кого-нибудь попроще.

Она предпочла бы вообще никого не пускать в свой дом, ей и так хлопот хватает, и так не упомнишь, что на кого она потратила, кто из детей чем болел, да и присмотреть-то за ними было некому, пока она управлялась с работой. Тед просил ее не делать глупостей, и Сильвия уже хотела отказаться. Но в тот ужасный день, когда миссис Харгривз вернулась, чтобы узнать ее решение, Сильвия поняла, что снова забеременела. Будучи в полном отчаянии, она решила согласиться.

— Здравствуйте, миссис Миллер, — сказала леди, протягивая ей руку. — Как мило, что вы позволили мне прийти. Можно подержать вашу малышку? Только минуточку? Я и сама жду ребенка, у меня уже есть мальчик, а в этот раз я надеюсь родить девочку. Ой, какая хорошенькая! А волосы какие красивые! Цвета львиной гривы.

Сильвия надеялась, что леди не заметит гнид в этой львиной гриве. Она давила их сегодня утром, но у нее так и не хватило времени довести дело до конца.

— Что ж, я пойду, а вы знакомьтесь, — сказала миссис Харгривз. — Да, и обсудите с леди Селией, по каким дням ей лучше к вам приходить. Уверена, вы хорошо поработаете вместе.

«Поработать вместе? С этой леди?» — усмехнулась про себя Сильвия.