Москва в решете - Светлана Борминская Страница 20

— Да кому он нужен? Вот его свидетельство о рождении. Ты его точно заберёшь? Не передумаешь? — соседка требовательно глядела на Ирину.

— Заберу. — Ира оглянулась на Виталину, которая, вытянув шею, заглядывала в комнату. Та постучала по лбу кулаком и закатила глаза. «Дура!» — прочла по её губам Ирина.

— Забирайте с кроватью, Фирка велела передать. Пойдёмте вниз, я открою. У меня ключ есть, — и сосед достал из кармана ключ. — Собери парня, — велел он жене. — Галь?

— Ладно, не командуй! — отмахнулась та.

Ирина суеверно перекрестилась, переступая порог квартиры на первом этаже.

У самой двери лежали валенки Земфиры Ивановны, в которых она убиралась на улице, её оранжевая куртка висела на гвозде. В комнате валялся шкаф с треснувшим зеркалом. Вещи из него были аккуратно сложены по углам.

Ирина всхлипнула.

— Поплачь, — понимающе сказал сосед. — Я тебе знаешь, как сочувствую?

Ира вытерла глаза и с сомнением взглянула на старую кроватку — в ней, вероятно, спали не меньше десятка пушкинских младенцев.

— На первое время сгодится, — потрогав её шероховатую спинку, кивнула она.

— Ты с ума сошла? — Виталина с ужасом разглядывала нищенскую обстановку, в которой жила Земфира Ивановна.

— До пяти лет хватит, — сосед наклонился к кроватке. — Давайте, я её разберу, я умею.

Ирина свернула матрац, подушечку, клеёнку, всё, что лежало кучей и, связав узлом, положила на стол.

— Понесли, давайте, — обернулся сосед. — А я пока остальные Пашкины вещи соберу.

Виталина посмотрела на Ирину расширившимися от ужаса глазами.

— Ты с ума сошла? — закричала на улице Виталина, когда они стали укладывать кровать в багажник. — Кто тебе его отдаст? У него же ещё одна бабка есть! Или сразу же возьмут в детдом!.. Ира, ты что? Он чужой! Наркоманка в тюрьме родила!.. Может, у него СПИД? Или гепатит какой…

— Я буду жалеть, если оставлю его здесь, понимаешь? — Ирина кивнула на подъезд без двери. — Я его не оставлю…

— Ты чокнутая?.. Я подожду тебя здесь, я туда больше не пойду! Это твой шанс связать себя по рукам и ногам, а не мой, — Виталина трясущимися руками достала сигареты. — Опомнись, сумасшедшая, поехали отсюда!.. Они не удивятся, если мы уедем, — Виталина кивнула на дом. — Ты видела его нос?..

— Он простыл, — Ирина махнула рукой и вернулась за узлом с остальными вещами. Она последний раз взглянула на комнату, в которой прожила в феврале без малого — три недели, и удивилась абсолютной её бедности, хотя, для самой простой жизни там было всё необходимое. Половина людей на этом свете живут так, подумала она и вдруг увидела, что к задней стенке поверженного гардероба прикреплён скотчем обрывок бумаги. Скорей всего, здесь был небольшой схрон и может быть, именно его искал Сева Хариотский? Наверное, в нём лежали деньги за проданные когда-то наркотики, но где они в таком случае?.. Ведь если он приходил снова и снова, значит, так и не нашёл их. Или же их обнаружила милиция и приобщила к делу?

— А вот и мы, — Ирина вздрогнула — на пороге комнаты стоял сосед с Пашкой, закутанным шерстяное одеяло, откуда только торчали Пашкин нос и два любопытных глаза. — Наша пушкинская Земфира тоже певунья была… Была да сплыла! — передавая ей Пашку, сосед вздохнул с видимым облегчением. — Ты вон в газете трудишься, в люди выбилась… Может, у парня судьба будет счастливей, чем у его матери и бабки, да? — кивнул он, ожидая ответа. — Как считаешь?..

Ирина, прижимая к себе Пашку, кивнула.

— Приезжай завтра, приезжай, Ир, попрощайся с тёткой Земфирой, — напоследок сказал сосед. — Обязательно приезжай, она тебя любила. Всё Ира, да Ира… Ира, да Ира… Ира, да Ира.

— Ну, и что мы с ним будем делать? — шёпотом осведомилась Виталина, когда Ирина, уложив Пашку на заднее сиденье, пересела к ней. — Он же человек, хоть и маленький! Ест, пьёт, спит и какает! Каждый день, между прочим…

— Да, он привык дома один-одинёшенек сидеть, — Ирина оглянулась на спящего ребёнка. — Я его отвезу через месяц в Томск, не беспокойся, — добавила она.

— Вот там обрадуются! — злорадно протянула Виталина. — А почему через месяц-то, вези быстрей, порадуй мать, Ира!

Ирина засмеялась:

— Не сердись…

Виталина тяжело вздохнула.

— А ты на меня, но мы же с ним намучаемся, Ир!

— Ты и без него мучилась, Лина.

Они переглянулись и остальную дорогу ехали молча, оглядываясь на Пашку. Тот тоже поглядывал на них.

Только утром следующего дня Ирина поняла, что попала в ситуацию, выхода из которой нет, не существует в природе и всё тут! Ей срочно нужно было ехать в три равноудалённых места — на работу в «Сплетницу», на похороны в Пушкино и, вдобавок, в половине шестого утра позвонил Архидьяконов.

— Ты едешь в Лондон, — сказал он. — Через два дня, а сейчас очень быстро мчишься ко мне. Что ты молчишь, красавица? Я долго буду ждать? Чёрт!

— Да, — быстро ответила Ирина.

— Что да? — разозлился Архидьяконов.

— Приеду вечером, ждите! — Ирина положила трубку, поглядела на сладко спящего Пашку, и только тут осознала, что сама без чьей-либо помощи посадила себя в капкан. Виталина внимательно выслушав про «капкан», в котором Ирина теперь сидит, ни слова не говоря, оделась и ушла на работу, помахав сумочкой на прощание, а Ирина выбежала в подъезд и, постояв в нём с минуту, стала поочерёдно звонить в двери. Лишь через час нашлась доброжелательно настроенная старушка, которая согласилась поработать нянькой годовалого Павла Всеволодовича Козлова, который в свою очередь, сперва заорал, а потом описался от радости.

— Эх, Пашка, Пашка, — вздохнув, Ирина понесла малыша в ванную.

ГОЛОВА ПРЕЗИДЕНТА

Уже четверть часа Ирина слушала инструкции к следующему заданию, которое ей давал Архидьяконов, и старалась не пропустить ни слова. Она только что приехала из Пушкино после похорон, мысли путались, и половину нужного мозг просто отказывался воспринимать.

— … в подарок шоколадный гроб, а в нём действующий президент из бисквита, — Архидьяконов поморщился и снял очки. Ирина, увидев красные антипатичные глаза поспешно отвернулась и поглядела в окно на заснеженные деревья в саду у дома.

— Ты должна заснять, как они будут его есть. Поняла, Ира? — Архидьяконов взглянул туда, куда смотрит Ирина и чертыхнулся.

— Да, но как меня туда пропустят?

— Ты будешь с шоуменом Дубровым, — Архидьяконов протянул ей паспорт и кредитную карточку «МастерКард». — Вот твой загранпаспорт с визой, держи!

— С Дубровым? — переспросила Ирина, пряча паспорт. — Хорошо… Я только не понимаю, зачем? Ну, будут они есть необычный торт, и что с того? В Москве и не такое едят.

— Мне нужны фотографии этого действа, — Архидьяконов нервически постучал по столу костяшками пальцев. — Особенно физиономия Яблонского, который заказал этот торт на свои именины!