Квартира № 41 - Мария Свешникова Страница 20

Надя никогда в жизни не фантазировала о знаменитостях, не писала тайных валентинок и не знакомилась в интернете. Все, что интересовало ее в жизни, обычно находилось в шаговой доступности или сопело на соседней подушке. Для Нади разница ритмов жизни относилась к нестерпимым обстоятельствам. Расстояния – поводом для стоп-крана мыслей. Но тут спустя щепотку глав до нее вдруг дошло, что она целиком и полностью окутана сигаретным дымом мужчины, написавшим этот текст. Незнакомец очаровал ее своей искренностью, человечностью и открытостью. Никаких загадок, недомолвок или исчезновений. Рядом, любит, изменяет. Все как у людей. Не то, что этот… именующийся Игорем.

Даже если рукопись написал дилетант, все равно он моментально оказался в разделе «Творческие мужчины». Обычно подобные разделы Надя предпочитала обходить за сто километров или объезжать по границе соседних государств. Но тут, то ли от душевной пустоты и отсутствия своей жизни, то ли от тщетных попыток выкинуть из головы и выдохнуть из сердца Игоря, Надя заочно заинтересовалась автором текста. Неужели мужчины умеют чувствовать? Неужели они умеют еще пальпировать чувства и выражать их открыто? Пусть запоздало и не с глазу на глаз, а в виде литературного опуса, но все же пересиливают себя и открываются.

Ближе к вечеру, листая одну за другой прохладные страницы, Надя начала ловить себя на том, что уже нарисовала в воображении портрет этого мужчины, наделила его бархатистым прокуренным голосом, едва колкой щетиной, волосатой грудью и гренадерской статью. А вдруг он низкорослый плюгавенький очкарик, который просто влюбился в писательницу и отправил ей свой роман в надежде на публикацию? Вдруг это все вообще не про Веру?

Да, Надя понимала, что ее засосала квартира, и осознавала, что пора выбираться на свежий воздух или хотя бы в прокуренное соседнее кафе на аперитив.

Старая приятельница, с которой они были дружны еще со школьной скамьи и курилки за гаражами, разделила с Надей желание высунуть нос на свет божий, и они отправились в кафе, где Вера обычно встречалась с выпускающим редактором и где, возможно, бывал ее бывший муж, предположительно написавший текст. Надя даже не стала надевать верхнюю одежду, а быстро перепрыгнула переулок одним движением. Прохожие, увидев женщину в одном шерстяном платье посреди зимы, почему-то не удивились. Возможно, даже не приняли за городскую сумасшедшую.

Внутри кафе не было ничего примечательного. Полумрак. Дамы полусвета. Стаканы резные, у кого наполовину полные, у кого наполовину пустые. Пальцами теребят – женщины волосы, мужчины смятые сигаретные пачки, шуршат целлофаном. Целуют в горьковатые и сухие губы, почесывают носы. А тот престарелый усатый рыжеволосый франт в углу сморкается и потирает глаза. Видно, аллергия на сигаретный дым. Еще и иностранец.

Нет, если бы автор книги был сейчас здесь, Надя почувствовала бы это кожей.

Ее приятельница, Катька, хрупкая и тоненькая брюнетка с плотоядной улыбкой, казалась настолько миниатюрной, что ее с самого детства зазывали в цирк акробаткой, однако она стала оперирующим хирургом, шесть лет проработала в НИИ Склифосовского, а потом открыла частную клинику и с тех пор вела лениво-довольный образ жизни в центре Москвы. Трое детей в анамнезе, инфантильный муж – компьютерный гений, золотистый ретривер – все это доставляло ей радость, особенно когда она оставляла всех подопечных дома и выбиралась на встречу с подругой.

Надиному переезду из загородной сказки в суровую городскую действительность она радовалась, как ребенок Новому году. Втайне надеясь, что сможет скидывать своих подросших спиногрызов на выходные.

– Знаешь, мне кажется, я кое-кем очаровалась, – поделилась Надя, когда принесли антипасти на закуску.

– Все? Прошла твоя годовалая трагическая влюбленность в провинциала? – уже обрадовалась Катька.

– Удивишься – не прошла. Но это не помешало мне впасть в экзальтацию. Этот мужчина идеален. Я тебе на полном серьезе говорю, – от спокойной и уравновешенной Нади подобные заявления были тревожным симптомом. Катька вжалась в стул и напряглась, продолжая слушать. – Мне тут в руки попала рукопись неизвестного автора. Текст не для публикации, а для одного-единственного читателя, – делилась Надя последними событиями. К тому же это было единственное, что могло ее спасти от обсуждения позорных подробностей своего развода.

– А ты где его нашла? – вникала в происходящее Катька.

– Во-первых, не я его нашла, а он меня, а во-вторых, что самое, пожалуй, печальное, я не знаю ни как он выглядит, ни даже его имени. Но чувствую селезенкой, это знамение! – Она хлебнула шабли для храбрости. – Все неслучайно, и то, что Нина ноги раздвинула перед моим бывшим мужем, и квартира эта, и что Игорь пропал. Меня как будто жизнь вела именно к этому моменту! – Надя наконец выговорилась.

– Слушай, ты бы заехала ко мне в клинику. У нас психиатр – золото. Виктор Иванович. Он тебе таблеточки пропишет, может, даже травками обойдемся! – хваталась за голову Катя, не понимая, как вернуть подругу в привычное состояние.

– Да ты не понимаешь! Я впервые за десять лет счастлива! – осадила ее Надя.

– А ты искать этого графомана пробовала? – сморщившись, поинтересовалась Катя.

– Я даже не знаю, с чего начать поиски. Если верить сюжету книги, он живет в доме напротив – якобы окна в окна. Но поскольку в моем доме есть полуподвальные помещения, а в его – нет, то строго напротив сразу два этажа. А это, я подсчитала, двадцать две квартиры в четырех подъездах. Не могу же я стучаться в каждую дверь. Единственная реальная зацепка – это его бывшая жена… то есть Вера, но у нее телефон выключен.