Дети стадной эпохи - Лю Чжэньюнь Страница 20

— Но раз девственницами все равно притворяются, почему бы не использовать для этого проституток?

— Клиент, у которого есть деньги и власть, кого только в своей жизни не видел, он с первого взгляда определит, порядочная ты девушка или нет. Так что важнейшее условие здесь — это порядочность.

— А как он поймет, что я порядочная? — спросила Ню Сяоли.

Су Шуан, показывая на лицо Ню Сяоли, объяснила:

— Твой румянец говорит о том, что ты только-только приехала из деревни.

Ню Сяоли не знала, плакать ей или смеяться, ведь этот румянец она приобрела, пока полмесяца гонялась за Сун Цайся по высокогорью провинции N, и одно время даже переживала, что так закоптилась. Она никак не ожидала, что этот загар вдруг сослужит ей службу.

— Девственница, да еще и с внешностью иностранки, ты станешь лакомым кусочком, — сказала Су Шуан.

Ню Сяоли, понимая, на что она намекает, снова спросила:

— А во время этого дела партнер пользуется презервативом?

— Если надевать презерватив, то какой смысл искать девственницу? Клиент гонится за ощущениями.

— Но если не предохраняться, я могу забеременеть, как тогда быть? — забеспокоилась Ню Сяоли.

Су Шуан в ответ вытащила из сумочки упаковку таблеток и сказала:

— Сразу после этого примешь таблетку.

— Но без презерватива можно подхватить какую-нибудь заразу, что тогда? — не унималась Ню Сяоли.

Су Шуан вынула из сумочки уже другую пачку таблеток и сказала:

— Сразу после этого примешь еще одну таблетку.

Ню Сяоли ее поняла, но тут же поставила условие:

— Сестрица, предупреждаю заранее: я сделаю это ровно десять раз, чтобы восполнить деньги, украденные Сун Цайся, потом я сразу же уеду домой.

Помнится, ровно десять раз Ню Сяоли предлагала и Ту Сяожую, когда поймала его перед сельским спа-салоном.

— Захочешь уехать — проводим с почетом, захочешь остаться — будем только рады. Свобода — главный принцип моей работы с друзьями, — сказала Су Шуан и тут же добавила: — Но здесь тоже есть конкуренция, если даже ты и надумаешь задержаться, совсем не обязательно, что будет такая возможность.

Ню Сяоли стыдливо улыбнулась.

10

Следующим вечером Ню Сяоли принимала первого клиента. Поскольку это было для нее впервые, она волновалась. Она жила с Фэн Цзиньхуа уже шесть лет и занималась подобными делами бессчетное количество раз, но одно дело заниматься «этим» со своим парнем, и совершенно другое — с незнакомым человеком. До момента близости она не знала о партнере ничего: ни его физических параметров, ни его характера, ни его привычек в постели, ни размера его штуковины. Будучи совершенно неподготовленной, она понятия не имела, как себя вести. Но еще больше ее тревожило то, что ей нужно сыграть роль девственницы, которой она не была. И хотя Су Шуан научила Ню Сяоли некоторым хитростям, например кричать, что ей больно, и сокращать необходимые мышцы, все это было лишь теорией, не опробованной Ню Сяоли в постели, поэтому она переживала, что в ответственный момент растеряется. В тот день после обеда, пока они были в отеле, Су Шуан научила Ню Сяоли, как разговаривать с клиентом. Потом она заставила Ню Сяоли снять брюки, лечь на кровать, и пояснила, как именно вставлять в себя губку, смоченную кровью белобрюхого угря. Ню Сяоли раздвинула ноги, и Су Шуан стала постепенно засовывать губку ей внутрь, пока та не оказалась достаточно глубоко. Подождав немного и проверив, прочно ли та закрепилась, Су Шуан вытащила губку обратно и проделала те же действия трижды, после чего спросила Ню Сяоли, все ли ей понятно.

— Я попробую, — ответила та.

Су Шуан позволила Ню Сяоли попрактиковаться самой. После долгих попыток Ню Сяоли освоила эту премудрость. Прежде чем выйти за порог, Су Шуан взяла несколько подготовленных кусочков губки, положила их в пакетик и, вручая его Ню Сяоли, сказала:

— Перед тем как ложиться в постель, скажешь, что тебе нужно в туалет, пойдешь и все тайком вставишь.

Ню Сяоли положила пакетик в сумочку и кивнула.

Подготавливая Ню Сяоли ко встрече с клиентом, Су Шуан запретила ей наносить косметику, а также обнажать грудь и руки; еще она посоветовала ей не наряжаться как горожанка, поэтому утром Ню Сяоли постирала одежду, в которой приехала, и, когда та высохла, надела ее. По словам Су Шуан, порядочная девушка должна была выглядеть соответственно. Ню Сяоли в своей одежде чувствовала себя гораздо свободнее. Одежда была не только простой, но и привычной, поэтому Ню Сяоли смотрелась естественно и раскованно. А вот если бы ее накрасили и разодели в пух и прах, то она бы чувствовала себя не в своей тарелке. В пять часов вечера за Ню Сяоли приехала машина. Она предположила, что это была машина директора Фу. Усевшись, Ню Сяоли ожидала, что для встречи с клиентом ее повезут в какой-нибудь шикарный отель или на квартиру, однако вместо отеля или жилого района машина вывезла Ню Сяоли за пределы города. За рулем был молодой человек в темных очках, за всю дорогу он не произнес ни слова, лишь знай себе крутил свою баранку. Глядя на его суровый вид, Ню Сяоли не посмела спросить, куда они едут. Оказавшись за городом, машина стала взбираться по серпантину. Отдалявшейся все дальше и дальше от городского шума по направлению к безлюдным горам и ущельям Ню Сяоли вдруг стало одиноко, у нее возникло чувство, что ее вот-вот продадут. Это заставило ее тут же вспомнить Сун Цайся, которая приехала из своей далекой провинции к Лао Синю в деревню Синьцзячжуан и жила в ожидании, что вскоре ее продадут. Хоть Ню Сяоли и считала Сун Цайся своим врагом, в этот момент она прониклась к ней сочувствием.

Миновав горную трассу, машина подъехала к развилке, после чего свернула на небольшую дорогу, ведущую в ущелье. Когда машина переехала мост, впереди вдруг открылась широкая панорама: прямо напротив с горной кручи ниспадал водопад, внизу которого, обрамляя подножие горы, вился ручеек. По асфальтированной дороге вдоль ручья машина стала углубляться дальше в ущелье. Ню Сяоли заметила, что склон горы, обращенный к солнцу, был сплошь покрыт цветущими персиковыми деревьями. Когда машина обогнула склон, впереди раскинулась обширная равнина, на которой размещался традиционный дом со внутренним двориком. Машина остановилась у ворот; водитель подал знак Ню Сяоли, что можно выходить. Едва Ню Сяоли вышла из машины, как к ней подошла средних лет женщина, которая жестом показала Ню Сяоли, чтобы та следовала за ней. У входа в дом располагались два каменных льва. Проходя через ворота, Ню Сяоли заметила сбоку на стене бронзовую табличку с номером 2/18, но она не поняла, что это могло означать. Через главные ворота женщина повела Ню Сяоли дальше; миновав несколько внутренних двориков, они прошли в еще более внутренний. Эти дворики располагались один за другим на манер старинного поместья. Когда они вошли наконец в пятый внутренний дворик, средних лет женщина провела Ню Сяоли в гостиную. В комнате прямо напротив входа стоял рояль, за ним вертикально, упираясь в потолок, возвышался плоский аквариум со множеством рыб самой яркой окраски; создавалось впечатление, что рыбки резвятся прямо на стене. Справа и слева на стенах висели произведения каллиграфии и живописи, по всему периметру комнату украшали несколько высоченных, почти в человеческий рост, ваз, на спинке дивана из красного дерева извивались резные драконы. Женщина жестом пригласила Ню Сяоли присесть на диван, а сама вышла. Ню Сяоли оценила обстановку вокруг: раньше она не видела ничего подобного. Это место, предназначенное, по сути, для того же, что и сельский спа-салон на родине, по своему антуражу разительно отличалось. Через несколько минут дверь в гостиную приоткрылась, и на пороге снова появилась средних лет женщина, в руках она держала поднос с закусками. Поставив блюда на стол, женщина дала Ню Сяоли знак садиться. Ню Сяоли подошла к столу и увидела четыре тарелки с закусками и чашку с лапшой, среди закусок было два горячих и два холодных блюда. Там стояли тарелка с крупными ломтиками огурцов, тарелка с говяжьей нарезкой, тарелка с китайской жареной капустой и чилимсами и тарелка с кусочками отварной рыбы. Лапша была с мясом на курином бульоне. Горячие блюда и лапша исходили паром. Женщина жестом пригласила Ню Сяоли угощаться и снова удалилась. Ню Сяоли целый день провела на нервах, а потому толком не завтракала и не обедала, к тому же она полдня провела в дороге, и теперь голод дал о себе знать. Пока еды перед ней не было, она про нее и не вспоминала, но при виде яства, у нее тут же разыгрался аппетит. Однако, уже взяв палочки, Ню Сяоли вдруг расхотела есть, но прежде чем отложить палочки в сторону, все-таки подцепила и отправила в рот несколько ниточек лапши. Спустя десять минут в гостиную снова вошла средних лет женщина, она собрала тарелки и унесла их обратно. Неожиданно Ню Сяоли захотелось справить малую нужду, но она не знала, где находится туалет, а пойти поискать она не решалась. Как раз в эту минуту в комнату снова вошла женщина, она сделала знак Ню Сяоли, чтобы та поднялась, после чего проводила ее в спальню. Когда они вошли в спальню, женщина открыла еще одну дверь, за которой оказалась ванная комната, которая состояла сразу из двух просторных помещений. Женщина жестом велела Ню Сяоли почистить зубы и принять душ; Ню Сяоли кивнула, и женщина снова удалилась. Дождавшись, когда ее оставят одну, Ню Сяоли быстро закрыла дверь ванной, отложила сумочку и, сев на унитаз, облегчилась. Затем она, согласно распоряжениям женщины, взяла из стакана зубную щетку, выдавила на нее пасту и начала чистить зубы. Почистив зубы, она разделась и стала принимать душ. Пока Ню Сяоли мылась, она думала: «Вот это хоромы, а сколько всяких церемоний, это мне еще откликнется. Клиентом наверняка окажется какой-нибудь самец, который накинется на меня, как голодный волк на бедную овечку. Видимо, придется мне всю ночь страдать от этого насильника. Еще неизвестно, сколько всяких трюков он заготовил, так что не факт, что завтра утром я выйду отсюда целой и невредимой. С другой стороны, если человек платит десять тысяч, нужно сделать так, чтобы эти деньги окупились. Прямо как в поговорке: „Чжоу Юй избивает Хуан Гая с его согласия“» ^[9]. Дойдя в мыслях до полного отчаяния, Ню Сяоли обхватила руками свое голое тело и задрожала. Приняв душ и одевшись, она вышла из ванной и увидела, что на стуле возле кровати сидит мужчина. Не ожидая увидеть кого-либо, Ню Сяоли вздрогнула. Она внимательно посмотрела на незнакомца: на вид ему было лет пятьдесят, белокожий, с зачесанными назад волосами, на его носу красовались очки в золотой оправе. Ню Сяоли приняла его за одного из дворецких, но мужчина вдруг поднялся, подошел к Ню Сяоли и без всяких объяснений стал ее раздевать. Тут-то Ню Сяоли и поняла, что он и есть ее сегодняшний клиент. Мужчина стал снимать с Ню Сяоли одежду, даже не дав той опомниться, и ее всю начало трясти от страха и паники, а от мысли, что она не сможет выдать себя за девственницу, ее и вовсе бросило в холодный пот. Тогда мужчина остановился и засмеялся: