Крушение пирса - Марк Хэддон Страница 2

Служители суетятся возле колеса обозрения, пытаясь вытащить людей из зависших гондол. Они вызволяют их из каждой гондолы по очереди, но те, что висят на самом верху, ждать не желают и постоянно вопят в испуге; а те, кому кажется, что они повисли достаточно низко, тоже не желают ждать и самостоятельно выпрыгивают из гондол; в итоге многие получают вывихи, а у одного явно сломано запястье.

На берегу уже собралась изрядная толпа; все смотрят на ужасающий провал, внезапно изменивший знакомый и приятный вид. На пирсе по-прежнему мигают веселые разноцветные огоньки, и оттуда все еще доносятся негромкие звуки «Императорского вальса» Штрауса. И лишь пятеро каких-то мужчин, на ходу сбрасывая обувь, рубашки и брюки, бросаются в волны прибоя и плывут на помощь утопающим.

Вдоль центральной линии пирса вытянулись вереницей семь разукрашенных бельведеров – этакий «хребет», перегораживающий его пополам. Однако край пирса, что расположен к западу от этого «хребта», теперь стал непроходимым, и все, кто в момент обвала оказались на дальнем конце променада, теперь устремляются к узкому бутылочному горлышку прохода с восточной стороны пирса, думая только о том, как бы добраться до турникетов и вылезти на набережную, обретя и спасение, и твердую почву под ногами. Естественно, в самой узкой части прохода начинается давка; одни, споткнувшись и утратив опору под ногами, падают, а другие, те, что сумели удержаться на ногах, вынуждены либо идти по телам упавших, либо остановиться, и тогда их, в свою очередь, затопчет напирающая толпа.

Прошло всего шестьдесят секунд, но уже как минимум семеро погибших; те трое, правда, все еще барахтаются в воде. Жив пока и бедолага в подтяжках и в рубашке с закатанными рукавами, но ему явно недолго осталось. Восемь человек – трое из них дети – затоптаны обезумевшей толпой.

Один из семи бельведеров сильно накренился, легкая металлическая конструкция до такой степени искорежена, что в его двадцати двух окнах одно за другим начинают взрываться стекла.

Старший менеджер открыл служебный проход позади турникета, и люди, сумевшие избежать страшной опасности, рекой изливаются на тротуар – растерзанные, окровавленные, с расширившимися от ужаса глазами. Какой-то мужчина выносит на руках сынишку. Девочка-подросток с открытым переломом правого бедра – осколки кости торчат, прорвав кожу, – потеряв сознание, повисла на плечах поддерживающих ее мужчин.

Движение автомобилей по набережной остановлено, толпа зрителей, выстроившихся вдоль парапета, на какое-то время притихает, и в наступившей тишине всем становится слышен страшный непрекращающийся треск.

Прошло две минуты двадцать секунд. Накренившийся бельведер падает первым, увлекая за собой и часть металлической конструкции пирса вместе с дощатым настилом. Сорок семь человек летят в жуткую пропасть, где, точно острые зубы, торчат обломки балок и опор. Только шестеро из них останутся в живых, в том числе шестилетний мальчик, которого родители, падая вниз, успевают буквально опутать собственными телами.

По всей длине пирса электрические провода искрят, как настоящий фейерверк, в тех местах, где порвалась прочная резиновая оплетка. На дальнем конце разом гаснут все огни. С жалобным стоном умолкает шарманка.

Тех мужчин, что с берега бросились на помощь, подхватывает маленькое цунами, возникшее из-за падения в воду значительной части пирса. Мощная волна, пройдя под пловцами, выносит их всех на пляж, и они кубарем откатываются к столбику с отметкой «высокая вода»; такое ощущение, будто и эта волна успела заразиться микробом разрушения от породившей ее беды.

Менеджер торговой галереи, находящейся на дальнем конце пирса, сидит в своем крошечном кабинетике, прижимая к уху трубку молчащего телефона. Ему всего двадцать пять, он даже в Лондоне никогда еще не был. И он понятия не имеет, что ему делать.

Пилот двухмоторного самолета «Сессна-76D» смотрит вниз и не может поверить собственным глазам. Он снижается, кружит над пирсом, пытаясь убедиться, что зрение его не обманывает, и лишь после этого связывается с диспетчерами Шорема.

Пирс теперь окончательно раскололся пополам – изломанные края обеих половин с изумлением смотрят друг на друга, а между ними вода, и в ней сорок пять тонн деревянных обломков и скрученного в узлы металла. Группка людей, застрявших на дальней части пирса, повисшей над морем, в отчаянии застыла на самом краю в надежде, что их увидит или услышит кто-нибудь, способный прийти на помощь. Остальные все же стараются держаться подальше от края, пытаясь оценить, насколько прочна уцелевшая часть пирса. Три пары угодили в ловушку, застряв в аттракционе «Поезд-призрак», и теперь вынуждены лишь прислушиваться к голосам и шумам, доносящимся снаружи; выбираться самостоятельно они боятся – им кажется, что тогда они станут свидетелями конца света.

На ближней к берегу части пирса, прямо на настиле, два человека лежат совершенно неподвижно, еще трое не могут двигаться из-за тяжелейших травм. Какая-то женщина яростно трясет своего бесчувственного супруга, словно тот проспал и опаздывает на работу; рядом с ней мужчина с покрытыми татуировкой руками извлекает оцепеневшего от страха кокер-спаниеля из огромной цифры восемь. А у той пожилой дамы случился инфаркт – она умерла, сидя на лавочке, чуть склонив голову набок, и со стороны выглядит, будто старушка просто задремала, да так и пропустила все самое интересное.

Из лабиринта городских улиц доносятся приглушенные вопли сирен.

Двое из тех пятерых пловцов решают остаться на берегу, опасаясь, что их может задеть обломками пирса, который продолжает разваливаться, но трое все же снова плывут туда, где на волнах колышется уже целый архипелаг тел и деревянных обломков. Темная громада искореженного пирса нависает над ними и кажется куда более зловещей и страшной, чем им представлялось, когда они стояли на берегу; теперь они уже слышат и стоны людей, и страшный треск опор, которые где-то в глубине, под ними, по-прежнему оседают и ломаются.

Они обнаруживают в воде насмерть перепуганную женщину, двух девушек, которые оказываются сестрами, и мужчину в очках, которые он, как ни странно, не потерял; мужчина плавает в бурлящей воде вертикально, точно тюлень, весьма смутно представляя, что вокруг него происходит. Женщина задыхается, судорожно хватая ртом воздух, и время от времени она пытается выпрыгнуть из воды, отчего пловцам сразу становится ясно: уйдя под воду, она за что-то зацепилась и до сих пор никак не может освободиться. Только сестры производят впечатление вполне compos mentis ^[3], и один из спасателей без особого труда сопровождает их на берег. Человек в очках спрашивает, что случилось, и, выслушав объяснение, сразу просит все повторить. Выпрыгивающая из воды женщина настолько охвачена паникой, что не позволяет никому к ней приблизиться, и спасателям приходится болтаться рядом, выжидая, когда у нее кончатся силы и она будет близка к тому, чтобы окончательно захлебнуться, и начнет тонуть; впрочем, ее, видимо, можно будет переправить на берег лишь в бессознательном состоянии.