Конни и Карла - Дебора Чайл Страница 2

— «Йентл» ^[1] — это мы любим особо, потому как это почти про нас, — объявляет Карла.

От рева мотора очередного реактивного лайнера, кажется, вздрагивают даже стены кафетерия. Последние слова Карлы тонут в этом грохоте.

— Мы прекрасно знаем, какую борьбу приходится вести женщинам, чтобы добиться заслуженного признания, — подхватывает нить представления Конни. — И мы обе тоже потеряли своих отцов.

Эта часть выступления — чистая правда.

— Оба наших папочки погибли — испеклись, бедненькие, — сообщает зрителям Карла.

Эта фраза, украденная из мюзикла Стивена Сондхайма «В глубь лесов», должна, по их задумке, вызвать смех. Реальная история жизни как Карлы, так и Конни куда прозаичнее: их отцы практически одновременно бросили своих жен, предоставив тем воспитывать дочерей в одиночестве. Но это, разумеется, публике не интересно, а ее, публику, надо развлекать, для чего, собственно, и заготавливаются заранее подобного типа шуточки. Впрочем, этот прикол явно уходит мимо цели — даже те немногие зрители, которые пытаются следить за ходом разыгрываемого перед ними представления, только недоуменно переглядываются и пожимают плечами.

Но Конни и Карлу с толку не собьешь. Они продолжают свой треп, ни на шаг не отходя от сценария. Обе пребывают в уверенности, что создали отличное попурри из мюзиклов, сдобренное искрометными шутками и остроумнейшими комментариями, и такая ерунда, как отсутствие интереса со стороны зрителей, их совершенно не смущает. Если даже у них пока что-то не клеится, рано или поздно все, кого судьба забросит в кафетерий аэропорта, будут приходить в восторг от блестяще отработанной, идущей без сучка и задоринки шоу-программы.

— А наши мамы… — Карла, стремясь заинтриговать публику, обрывает фразу на середине.

— …родные сестры, — продолжает ее мысль Конни.

— А мы, значит, сестры двоюродные? — словно сомневаясь в собственной правоте, спрашивает Карла.

Конни изображает подобие барабанной дроби и торжественно объявляет:

— Но росли мы вместе и всегда были так дружны, что теперь смело говорим: более родных сестер и быть не может!

Конни и Карла, сестры и подруги, поймали наконец кураж и настроились на нужную волну. Представление совсем было уже пошло так, как они планировали, но весь кайф обламывает тот самый пьяный в хлам посетитель, который, выйдя из временного оцепенения, призывно машет руками и щелкает пальцами, стараясь привлечь внимание Карлы.

— Где моя выпивка? — орет он. — Я заказывал виски!

— О, прошу прощения. — С этими словами Карла спрыгивает с самодельной сцены и мчится к бару, чтобы принести клиенту столь страстно желаемый заказ. На очередной спринтерский забег с порцией виски она затрачивает всего несколько секунд и вот уже снова входит в роль и продолжает рассказывать публике об их с Конни жизни: — Наши мамочки живут в одном доме, и мы выросли вместе.

Внезапно оживают динамики службы информации аэропорта, и солидный мужской голос возвещает:

— Объявляется посадка на рейс двадцать три двадцать один, следующий на Даллас и Форт-Уорт и выполняемый авиакомпанией «Америкэн Эйрлайнз».

Услышав объявление, одна из посетительниц кафетерия бросает на стол четыре однодолларовые купюры, хватает стоящий рядом с ней чемодан и стремительно выбегает из помещения.

— Послушайте, нам когда-нибудь принесут десерт? — громко обращается к Конни и Карле другая женщина.

— В девять двадцать мне надо быть у выхода на посадку! — зачем-то кричит пьяный пассажир, только что залпом проглотивший очередную порцию виски.

Ощущение такое, что кафетерий, раздавленный силами хаоса, вот-вот взорвется. Ни о каком шоу вроде бы и речи быть не может. Но Карла, наблюдая за всем этим и живо участвуя в успокоении публики, только улыбается и ободряюще подмигивает Конни. За те пять месяцев, что они работают в кафетерии «Влет-Вылет» транзитной зоны аэропорта О’Хэйр, они уже натренировались. Шоу должно продолжаться при любых обстоятельствах. Конни сумела убедить Карлу в том, что им просто повезло с этой работой. Ну где еще можно идеально отшлифовать свою программу, как не в баре аэропорта, где посетители оказываются не столько по доброй воле, сколько по необходимости, коротая время до вылета или в ожидании пересадки, а часто и вследствие неувязок в расписании? Находясь в аэропорту, люди заходят выпить, чтобы убить время, развеяться или же заглушить алкоголем беспокойство и инстинктивный страх перед полетом. Никаких развлечений, кроме того, что поступает в организм с каждой очередной рюмкой или бокалом, они не ждут. Кроме того, большинство из них вовсе не является поклонниками музыкального театра. Но логика «лучше что-то, чем ничего» срабатывает и здесь: многие пассажиры, обнаружив в одном из аэропортовских баров подобие развлекательной программы, коротают время в ожидании своих рейсов именно здесь. Девушки не без оснований считают, что им здорово повезло: хозяин кафетерия Фрэнк — хороший парень, никогда не дает волю рукам, не пытается ущипнуть девушек за мягкое место и вообще каким-либо образом воспользоваться своим положением. Он всегда платит вовремя. Он никогда не придирается по пустякам. В общем, кафетерий в аэропорту — это, конечно, далеко не Бродвей, но девушки, честно говоря, никогда и не мечтали выступать в Нью-Йорке.

Карла в очередной раз подносит пьяному посетителю порцию виски и, поставив стакан перед ним на стол, говорит:

— У нас с вами еще есть о чем вместе…

Тут она внезапно замолкает и бросает на Конни испуганный и умоляющий взгляд. Они забыли вовремя включить музыку. Вот черт! Да, таких дурацких ошибок они обычно не делают. Конни со всех ног бросается к бару и тыкает пальцем в нужную кнопку.

— «…вспомнить, — запевает Конни знаменитую арию из „Кошек“, удачно, хоть и немного запоздало подхватывая сентенцию Карлы. — Под луной… я одна…»

Выступление опять прерывается очередным сообщением диспетчера:

— Объявляется посадка на рейс восемьсот девяносто шесть до Мемфиса, выполняемый авиакомпанией «Дельта». Выход номер пятнадцать, — произносит на этот раз бесплотный женский голос.

Парочка за третьим столиком собирает сумки и уходит. Счет они уже оплатили, но оставить чаевые забыли — или не посчитали нужным. Впрочем, Конни и Карла настолько сосредоточены на том, чтобы отработать программу как было задумано, что не замечают ничего остального. К тому времени, как девушки поймут, что их творческие усилия остались без материального вознаграждения, парочка уже будет сидеть в креслах самолета и, паря высоко над облаками, решать кардинальный вопрос: какую выпивку заказать из того, что предложит стюардесса? Но девушки не чувствуют себя обиженными. Какое там! Они настолько довольны, что могут не только работать здесь официантками, но и обкатывать свое шоу, что в глубине души считают: скорее они должны платить за это Фрэнку, а не наоборот.

Большинству начинающих приходится тратить кучу денег за аренду репетиционных залов. Они же — две везучие дамочки, если воспользоваться фразой из мюзикла «Парни и куколки». Им страшно повезло: они живут в родном доме вместе с матерями, которым и в голову не пришло бы брать с них деньги за жилье и питание. А Фрэнк еще и неплохо платит им за то, что они подают напитки, убирают со столов и делают все, чтобы посетители были довольны и задерживались в баре подольше.