Убить двух птиц и отрубиться - Кинки Фридман Страница 2

Помню, что в то утро я занимался онанизмом, а может быть, просто стоял у окна с чашкой отличного крепкого кофе — не то, что у алкоголиков — курил сигарету и глядел на проходящие мимо ноги. Ноги спешили в разных направлениях, несомненно по важным делам, куда-то в глубь города, на крышах которого уже складывались в мозаику первые холодные блики солнца. В голове была полная муть — но только до того момента, когда я вышел из своей квартиры на Десятой улице и пошел по Гринвич-Виллиджу по направлению к своему маленькому банку. Он был всего в нескольких кварталах, за площадью Шеридан. Тут надо бы сказать: меня обуревали предчувствия, но на самом деле это неправда, предчувствий не было. Обычное дело: рядовой клиент банка явился проверить свой баланс. Я стоял у одного из столиков, пытаясь согласовать бессмысленные колонки цифр в своей банковской книжке, как вдруг почувствовал напротив некое Присутствие. На столике не было свечей, но вообще-то мне кажется, что им там следовало быть.

На голове у нее была пышная масса золотых волос, как у сказочной принцессы. На правой щеке — мушка. А когда она сняла свои шикарные черные очки, у нее оказались глаза подлого ангела.

Она взглянула на меня с такой милой наглостью, что я тут же уткнулся в свою банковскую книжку. Я никогда не считал себя робким. Но тут я, видимо, почувствовал, что это одна из тех изумрудных вспышек озарения, которые могут пару раз в жизни выпасть на долю самых больших счастливчиков, и что как раз сейчас такая вспышка происходит в этом долбанном банке. Это не была любовь с первого взгляда. Любовь с первого взгляда случается каждый день и заканчивается обычно плачевно. Это было гораздо более редкое, более возвышенное и более животное по своей сути явление. Прямо напротив меня, подумал я, по причинам, пока неясным, обнаружилась родственная душа.

— Вы мне не поможете? — спросила она, наклонившись ко мне с видом заговорщицы через столик, который в этот момент вмещал в себя весь мир. Наши лица вдруг оказались почти рядом.

— Вы знаете, я могу сделать все, что угодно, но только не посчитать баланс, — ответил я.

— Ничего, мне гения не надо. Буду и тебе рада. Ого! В рифму! — засмеялась она.

— Ну да, в рифму, — сказал я нервно.

Девушка была явно под легким кайфом, но тем не менее прекрасно владела собой, а заодно и мной. Это могло быть опасно. Меня зовут Уолтер, подумал я, и я — алкоголик.

— Меня зовут Уолтер, — сказал я.

— А меня Клайд, — сказала она, протягивая руку для пожатия, оказавшегося неожиданно крепким.

Она была высокая, тонкая, очень чувственная. Что-то в ней было от стиля «кантри-кул». Я помню, что в тот момент подумал: она не слишком красива. «Симпатичная» — это слово, как мне тогда показалось, вполне ей подходило. Теперь-то я, конечно, понимаю, что она была прекрасна. Но тогда я увидел в ней только родственную душу, которая могла бы изменить мою жизнь. Если только мое существование было жизнью.

— Мне надо положить кое-что в сейф, — сказала она, — но у меня нет своей ячейки. А очередь на них тут такая, что дождешься после дождичка в четверг.

— Да, в Нью-Йорке такого четверга можно прождать долго.

— Вот именно, — сказала она печально. — А вот ты похож на человека, у которого есть свой сейф в банке.

Когда я был маленьким, я мечтал о чем угодно — но только не о том, что вырасту и буду выглядеть, как человек, имеющий свой сейф в банке. Мне хотелось стать похожим на Робин Гуда или на Джесси Джеймса — в общем, на одного из тех, кто посвятил свою жизнь чистке чужих сейфов. И даже в самых странных детских мечтах я не собирался стать человеком, которого каждый день кладет на лопатки чистый лист бумаги. Или тем, кто с чашкой кофе в руках выворачивает свою душу перед армией временно завязавших.

К сожалению, у меня действительно была ячейка в этом банке. И как вы думаете, что в ней хранилось? Правильно, ничего. Иметь пустую ячейку, промелькнуло у меня в голове, наверное, хуже, чем не иметь ее вообще.

— Ну да, у меня есть ячейка, — сказал я.

— Йиппии! — отреагировала она, как мне показалось, несколько громко для банковского помещения. — Пошли!

— Ну, не так быстро, — сказал я. — Сначала хотелось бы узнать, что мы туда положим.

— А, ничего криминального, — ответила Клайд. — Столовое серебро, бабушкино наследство. Бабушка привезла его из России. Она у меня была цыганка и таскала это серебро с собой по всей России, а потом завещала его моей матери, которая живет в Южной Дакоте. А мать отдала мне, потому что боится, что ее бойфренд может упереть эти ложки.

— А почему ее бойфренд может упереть ложки?

— А потому, что он цыган.

— Понимаю.

— Ничего ты не понимаешь. И никто ничего не понимает. Я думаю, это главная проблема всего этого долбанного города.

— А мне всегда казалось, что тут главная проблема — это найти парковку.

— У меня нет машины, — сказала она. — И нет гребаной ячейки в банке. И еще я боюсь, что Фокс сопрет столовое серебро моей бабушки, продаст его и купит наркоту или еще чего-нибудь.

— А кто такой Фокс?

— Цыганский король. А также мой сосед по квартире. Я могу доверить ему свою жизнь, но только не бабушкино серебро. Ну, так могу я запереть этот хлам в твой сейф или нет? Подумай: я доверяю тебе точно так же, как ты доверяешь мне.

И мы сделали все так, как она хотела.

Служащий банка отвел нас в хранилище. Мы шествовали за ним, как степенная супружеская пара. Он принес мою ячейку, с помощью своего и моего ключа отпер два замка и почтительно удалился. Клайд достала из своей здоровой сумки сверток. Надо заметить, что в этот момент солнечные очки опять оказались на ней, хотя тогда я и не придал этому значения. Она протянула мне сверток, и я собственными руками послушно положил его в свою маленькую пустую ячейку.

— Спасибо! — промурлыкала Клайд в опасной близости от моего правого уха. — Теперь я спокойна за бабушкины ложки.

У меня в мозгу что-то шевельнулось, но я не дал мыслям разогнаться. В конце концов, действительно, она доверяла мне в той же степени, что и я ей. Если в ячейке лежит вовсе не бабушкино серебро, то ей все равно придется прибегнуть к моей помощи, чтобы забрать эту вещь обратно, и я тогда обнаружу обман. Если это и мошенничество, то очень странное.

Банковский клерк взял свой ключ, взял ячейку и отнес на полагающееся ей место. А мы с девушкой покинули мрачное хранилище и вышли на прохладную солнечную улицу. На обороте квитанции Клайд написала свое имя и телефон. Я дал ей визитку. Надо сказать, что я давненько никому не давал своих визиток и уже забыл, как это делается. Она сунула карточку в сумку, а потом нагнулась и нежно поцеловала меня прямо в губы.

— Я тебе скоро позвоню, — пообещала она.

Я долго смотрел ей вслед. Потом она исчезла в метро.

Надо иногда доверять людям, убеждал я себя. Не надо думать, что весь мир хочет тебя поиметь.