Не теряя времени. Книжник - Режис де Са Морейра Страница 2

И сразу рот, глаза и все его лицо скрылись из виду. Девушке это не понравилось.

— Мой друг, — сказала она торговцу, — никогда в жизни не ел грейпфрутов.

— Никогда? — спросил торговец.

— Никогда, — подтвердил Бен, не поднимая головы.

— Не может быть! — воскликнул торговец, и в голосе его звучали удивление и насмешка.

А удивлялся он и насмехался потому, что сам грейпфруты ел с младых ногтей.

Тут Бен набрал побольше воздуха и начал:

— Моя мать их терпеть не могла.

Девушка посмотрела на Бена — ну наконец-то поднял голову.

— Когда-то она любила человека, который поедал их с утра до вечера, а потом он ее бросил, и теперь она не может видеть грейпфруты, даже на картинах.

Девушка не сводила с него глаз. Она порылась в памяти, пытаясь отыскать картину с грейпфрутами, но бросила, недоискав, чтобы не отвлекаться от рассказа.

— Однажды, — продолжал свое повествование Бен, — мы с братом принесли домой один грейпфрут… Так брат говорит, у него по сей день щека горит от материнской оплеухи.

Торговец стоял, разинув рот. Насмешка сбежала с его лица. Осталось одно удивление с легким оттенком сочувствия. После последних слов Бена повисла тишина, которую прервала девушка.

— Выход, по-моему, только один, — сказала она, — немедленно это дело компенсировать. Прямо сейчас начать активное употребление грейпфрутов.

И, не давая торговцу времени спросить, какое такое дело, скомандовала:

— Взвесьте-ка нам шесть килограммов этих чудесных грейпфрутов.

Торговец засуетился у прилавка, а Бен с девушкой уставились друг на друга.

Обычно грейпфруты продавались по штукам, но торговцу уж очень хотелось услужить и угодить этой девушке, так что он стал накладывать плоды на весы.

Бен смотрел на нее неотрывно, а она — на него.

Задача оказалась не из легких, грейпфруты так и норовили раскатиться во все стороны, но торговец проявил чудеса сноровки и в конце концов соорудил из них ровную пирамиду.

Бен с девушкой смотрели и смотрели друг на друга.

В процессе укладки один роскошный грейпфрут — «самый лучший!», подумал торговец, — пришлось убрать, торговцу было ужасно досадно, но плод отличался столь безупречной шарообразностью, что никак не держался на весах. Трижды пытался торговец закрепить его в пирамиде. И трижды обрушивалась пирамида.

Не будь Бен с девушкой так заняты глядением друг на друга, они заметили бы тень горького разочарования на лице торговца, когда он все же отложил в сторону грейпфрут-красавец.

Но они смотрели друг на друга неотрывно.

— Шесть килограммов, — сказал печальным голосом торговец, указывая на пирамиду.

Печаль его мгновенно пролегла меж девушкой и Беном и расцепила их взгляды. Они обратили их на торговца и удивились, как это он не лопается от радости перед такой прекрасной грейпфрут-пирамидой!

Он же, мало того что не лопался, но и вообще стоял несчастный-разнесчастный. Бен с девушкой видели это, им было его жаль, но они не могли понять, из-за чего он огорчен.

Ведь они же не знали, что самый хороший грейпфрут не поместился в пирамиду.

Расстроенный торговец вытащил бумажные пакеты, чтоб разложить в них все шесть килограммов. Бен с девушкой подумали, что ему очень жаль разрушать пирамиду — поэтому он загрустил. Еще бы, думали они, как тут не опечалиться: только-только построишь, и сразу ломать!

Он взял самый верхний грейпфрут.

Девушка лихорадочно соображала, что делать. Бен скреб в затылке в поисках идеи.

В его воображении уже почти возник пакет пирамидальной формы, но тут она воскликнула: «Замри!»

Все замерли.

— Кладите-ка обратно, — сказала девушка торговцу, и он послушно положил. — Сфотографируем! — предложила она и достала из сумки небольшой аппарат.

И, хоть печаль торговца не имела отношения к уничтожению пирамиды, столь неожиданный вираж его взбодрил. Сниматься он любил. Улыбка ненадолго снова заиграла на лице, он, гордо встал поближе к своему творению, и девушка его сфотографировала.

— Ну вот! — сказала она и стала помогать торговцу рассовывать грейпфруты по пакетам.

Да, торговец сниматься любил, но Бен, тот просто обожал. Его кольнула зависть, а там уже и ревность. «Как так? — подумал он. — Она его снимает только потому, что он сложил вот эту пирамиду?»

Он знал, что девушка хотела не столько снять, сколько утешить бедного торговца, но поглупел от ревности. А потому насупился.

Торговец же, раскладывая вместе с девушкой грейпфруты, снова вспомнил про самый хороший и про свою неудачу. И тоже насупился.

Бен, глядя на него, разозлился вконец. «Ишь, он еще и недоволен! — подумал он. — Чего ему теперь-то не хватает?» Примерно то же думала и девушка, но добрее и жалостливее, так что получалась совсем другая гамма чувств.

Все фрукты были наконец разложены по пакетам, а все трое отчего-то изнывали (торговец от печали, Бен от ревности и глупости, а девушка совсем от другой гаммы чувств).

Им захотелось поскорее разбежаться по домам и захандрить по углам.

Бен с девушкой поделили пакеты и вышли на улицу.

Они уже повернули в разные стороны, как вдруг торговец выскочил из лавки и закричал:

— Постойте!

В руке он держал самый лучший грейпфрут.

* * *

Бен и девушка вернулись с разных сторон.

— Позвольте, я вам подарю еще вот этот, — сказал торговец Бену. — Мне бы хотелось, чтоб он стал вашим первым.

Девушка посмотрела на торговца, потом на Бена, а потом на прекрасный грейпфрут — теперь он был в руке у Бена, устремившего на нее взгляд, полный немой мольбы о фотографии.

Не сводя глаз с грейпфрута, она сначала подивилась его красоте и округлости, а потом призадумалась и… поняла.

Поняла, что грейпфруты продавались не на вес, а поштучно, все поняла про пирамиду и почему в ней не хватало лучшего плода, и почему печалился торговец, и почему бессилен оказался фотоаппарат, и даже почему вдруг разозлился Бен.

Все это вспыхнуло в ее мозгу мгновенно, но не настолько, чтобы не хватило времени подумать: «Ну, до чего ж я умная!»

Девушка снова посмотрела на грейпфрут, потом на Бена и в заключение на торговца, которому сказала:

— Такое стоит сфотографировать отдельно!

Она достала аппарат, а восхищенный Бен сейчас же принял тщательно продуманную позу и приготовился сниматься.

— Нельзя ли и мне тоже такую фотографию на память, пока грейпфрут еще не съеден. Я в жизни не видал подобной красоты!