Одинокое место Америка - Ирина Борисова Страница 2

Выйдя замуж, она сразу же поняла, какую ошибку совершила. Она думала, что привычка заменит любовь, но этого не случилось. Ее муж был преуспевающим журналистом коммунистической газеты, он много работал, часто ездил в командировки, редко бывал дома, проводя время в обществе партийных функционеров, посещая их собрания, часто возвращаясь домой пьяным. Он был больше занят собственными делами, не обращал внимания на настроение Анны, и удивлялся, почему она приходит с работы такой усталой.

Анна была зубным врачом. Ее муж не знал, что пациенты считали ее кресло волшебным, в нем никто не чувствовал страха, потому что Анна была не из тех докторов, которые только просят открыть или закрыть рот, она слушала людей, ободряла их, пыталась взять на себя часть их боли.

Она начала заниматься и научной работой, но два события помешали ей защитить диссертацию: перестройка и рождение собственного сына.

Перестройка также разрушила политическую карьеру ее мужа. Он не мог поверить, что партийные ценности будут развенчаны так быстро, он сделал неверные ставки, а когда попытался сменить политическую ориентацию, было уже поздно. Его привычка к пьянству усугубилась, приняла сильные формы, и вскоре он оказался без работы, без денег, всегда навеселе.

Анна должна была обеспечивать двух мальчиков и неработающего мужа. Ей повезло, имея такую профессию, она могла зарабатывать даже в новые трудные времена, но работать ей приходилось слишком много. Ее старший мальчик был самостоятельным и трудолюбивым, много ей помогал, смотрел за маленьким братом, пока она была на работе. Он не знал, что Анна — не его настоящая мать, он презирал вечно пьяного отца, и когда Анна развелась с мужем, он остался с нею.

Анне было уже тридцать пять, когда она пришла в мое брачное агентство. Она устала от своего двенадцатичасового рабочего дня, от совместного житья с бывшим мужем: все они по-прежнему жили в той же квартире — она и дети в одной комнате, бывший муж — в другой. Ей надоело его пьянство, ужасные скандалы с битьем оконных стекол и визитами участкового. Заполняя анкету, она указала в ней только младшего сына, шутя, что за пять-десять лет, через которые я, может быть, и выдам ее замуж, ее старший сын станет уже взрослым.

— И потом, у меня и на самом деле, только один сын! — улыбнулась она уходя.

Но ей повезло очень скоро. Респектабельный финский джентльмен проявил к ней большой интерес, приехал в Санкт-Петербург, чтобы встретиться, и, в свою очередь, пригласил ее посетить его дом в Финляндии.

Анна могла оставить работу лишь на короткое время, но и этого времени джентльмену хватило, чтобы понять, что Анна — его избранница.

Анна с радостью приняла его предложение, существовала лишь одна проблема — надо было объяснить жениху, что по легкомыслию она указала в анкете только одного мальчика, и что хоть, на самом деле, второй мальчик ей не сын, а племянник, она все же не может уехать из России без него.

Джентльмен очень расстроился. Он сказал Анне, что в его доме недостаточно спален и ванных комнат, и разместить там двоих мальчиков не представляется возможным, если учесть, что у второго мальчика есть родной отец в России. Джентльмен упрекал Анну за то, что она поступила так легкомысленно: если бы она указала в анкете двоих детей, это сразу бы его оттолкнуло и не причинило бы им обоим столько неприятностей и страданий.

Анна сказала, что подумает, но она уже знала свое решение. Она возвратилась в Санкт-Петербург, и когда улыбающийся старший сын спросил ее на вокзале: "Ну, мы едем в Финляндию?", она ответила: "Нет".

И она осталась в России. Жизнь ее сделалась легче, потому что бывший муж вскоре умер от водки, и ей теперь не надо звонить каждый день участковому. Она все также много работает, а ее анкета, как прежде, хранится в моем брачном агентстве. Но в анкете теперь указан не только старший сын, но также их собака и две кошки, без которых, как заявила Анна, она никуда не поедет.

— Пусть берут меня со всеми моими детьми и животными! — говорит Анна, смеясь. — Мне плевать, если не хотят, я и без них проживу! — и, улыбаясь, она склоняется надо мной, сидящей в ее "волшебном" зубоврачебном кресле, где пациенты не чувствуют ни боли, ни страха.