Пологий склон - Фумико Энти Страница 2

Именно этот загадочный, отрешенный взгляд Томо, скупость в словах и движениях всегда вызывали внутренний отпор в Кин. Тем не менее, обеих женщин связывали теплые отношения, установившиеся еще в те годы, когда они жили в Токио по соседству друг с другом.

Кин продолжала наблюдать за Томо. Нет, в гостье не было ни надменности, ни скрытой неприязни. Подумав, Кин сделала такой вывод: «Томо вся в себе».

Не надо забывать, что господин Сиракава занимал очень высокий пост и его супруга должна была выглядеть и держаться в соответствии со своим положением. Отстраненность стала ее отличительной чертой, подтверждавшей причастность к кругу избранных.

Эцуко еще не простилась с детством. Ее блестящие, не очень длинные волосы были уложены в простой пучок. Ей пока ни разу не делали сложную прическу, какую обычно носят девушки.

Девочку потрясло перламутровое сияние реки Сумиды, она глаз не могла оторвать от великолепного зрелища.

– О, да она становится настоящей красавицей! – искренне восхитилась Кин, разглядывая Эцуко, ее точеный носик и алые губы.

– Вся в отца, – заметила Томо.

Это было правдой: изящные черты достались девочке от господина Сиракавы.

Дочка постоянно боялась чем-нибудь огорчить свою строгую мать. Стоило той тихим голосом произнести «Эцуко!», как девочка, вздрогнув, виновато втягивала голову в плечи и послушно садилась возле Томо.

– Как мило, что вы вот так просто собрались и приехали к нам в Токио, – улыбнулась Кин, угощая гостей чаем и сладостями. – Я слышала, ваш муж сделал блестящую карьеру, стал важной персоной. По рангу его пост равен губернаторскому! Какая ответственность лежит на нем! Думаю, вам тоже нелегко.

– О нет, его служебные дела меня теперь почти не касаются, – равнодушно ответила Томо. В ее голосе не чувствовалось ни высокомерия, ни самодовольного бахвальства, хотя и то и другое было бы вполне естественно для дамы из высшего общества.

Кин не раз слышала, что господин Сиракава времени даром не теряет, живет в роскоши и правит в своей резиденции, как настоящий даймё [5].

За чаем поговорили о том о сем, обсудили модные женские прически, суматошную жизнь Токио, новые постановки в театре «Синтоми».

– Думаю, мы сможем как следует отдохнуть и развлечься. Нам ведь некуда спешить… Хотя должна признаться, кое-что мне тут надо сделать. – Томо медленно повернулась к дочери и поправила красный гребень в ее волосах.

Ровный голос, обычные фразы. Кин ничего подозрительного не заметила, но Тоси мгновенно напряглась. Ее сомнения подтвердились: Томо не развлекаться приехала в Токио, у нее есть какое-то важное дело.

Гостья с любезной, безмятежной улыбкой посматривала на хозяйку. Но сквозь ее невозмутимость проступало нечто странное, неуловимое. Что-то в ее интонации, в плавных движениях головы и рук говорило о внутреннем возбуждении. Казалось, мрачная необъяснимая сила давит на эту женщину со всех сторон.

Тоси была домоседкой и редко выходила на улицу. Но на следующий день, желая отблагодарить Томо за подарки, она пригласила Эцуко осмотреть храм Каннон [6]в Асакусе. Служанке Ёси позволили также участвовать в прогулке. После недолгих сборов троица весело отправилась в путь.

– Когда осмотрите храм, купи девочке альбом с видами, – посоветовала Кин дочери, провожая компанию до ворот.

Вернувшись в дом, Кин поднялась на второй этаж. Томо находилась в первой из двух смежных комнат, отведенных гостям. Она достала чистое белье и теперь складывала часть одежды в большую плетеную корзину, которую привезла с собой.

По небу плыли легкие облака, отражаясь в зеркале реки. В комнату лился белесый свет.

– Вы уже за работой? Так рано?! – воскликнула Кин, усаживаясь на деревянный пол веранды у входа в комнату.

– Эцуко взрослеет не по дням, а по часам. Ей постоянно требуется то одно, то другое, – объяснила Томо, аккуратно складывая одно кимоно за другим в корзину. – Путешествовать с таким грузом нелегко. – Она помедлила и продолжила: – Госпожа Кусуми… Простите за беспокойство, но не могли бы вы уделить мне несколько минут? – Томо так низко склонилась над корзиной, тщательно разглаживая детское шелковое кимоно на подкладке, что ее лица не было видно.

Кин затаила дыхание. Она специально заглянула к гостье, чтобы немного поболтать. Но что-то в словах Томо насторожило хозяйку, и она успела пожалеть, что вообще сюда пришла.

– Что вы, что вы, я совершенно свободна… Что я могу для вас сделать?

– О, спешки никакой нет… Если вы заняты, я подожду. Правда, сейчас Эцуко нет дома… вот я и подумала… Может, вы все-таки зайдете ко мне ненадолго? – Как всегда, Томо держалась безупречно. Она принесла дзабутон [7]для Кин и положила его на застланный циновками пол. – Буду с вами откровенна: вы действительно можете мне помочь. Хочу попросить вас об одной услуге…

– Вы говорите загадками. Я с радостью сделаю для вас все, что в моих силах.

Кин старалась проявить сердечность, но душу ее терзала тревога: какую тайну хочет ей доверить эта сдержанная молодая особа, которая так спокойно сидит перед ней, положив руки на колени и опустив глаза?

Легкая, мимолетная улыбка тенью коснулась нежного изгиба щеки и уголка губ.

– О, боюсь, вас несколько удивит моя просьба… Очень деликатная просьба… – Томо замялась, плавно подняла руки и кончиками пальцев поправила безупречную прическу. Она ни в чем не терпела беспорядка. Поэтому у нее вошло в привычку время от времени проводить ладонью по волосам – внешний вид должен быть всегда безукоризненным.

Внезапная догадка, как молния, озарила мозг Кин: тут наверняка замешана женщина. Когда господин Сиракава служил в Токио, в его доме постоянно бывали особы самого разного толка. Добившись высокого общественного положения, господин префект, судя по всему, не стал изменять привычкам и вовсю потворствовал своим прихотям.

Кин ничем не выдала волнения и лишь вопросительно посмотрела на гостью. Не к лицу добропорядочной уроженке Токио проявлять беспардонное любопытство. Вмешательство в личные дела посторонних, даже если суть проблемы всем ясна и очевидна, казалось госпоже Кусуми недопустимым.

– Так в чем же дело? Не стесняйтесь, доверьтесь мне, – сказала она, выдержав паузу.

– Ну что ж, без вашей помощи мне все равно не обойтись… – вздохнула Томо, на ее губах вновь появилась и растаяла улыбка. Бледное лицо внезапно застыло, превратившись в маску Но. – Видите ли, я бы хотела подыскать и увезти с собой девушку… служанку. Она должна быть совсем юной… лет, скажем, пятнадцати – восемнадцати, из приличной семьи… по возможности хорошенькой. – Слова давались Томо с трудом, ее рот растянулся в улыбке, а глаза мерцали холодно и мрачно из-под тяжелых матовых век.