СССР. Дневник пацана с окраины - Владимир Козлов Страница 2

– Неужели? – спросила мама. – И когда это может произойти? Сколько нам еще ждать?..

– Спроси что полегче.

* * *

Я и Руслан шли вдоль моря, мимо деревянных бараков – баз отдыха. Впереди был мост и стояли портовые краны.

Что-то засвистело, зашумело, над пляжем пронеслись три военных самолета.

– Здесь граница недалеко, – сказал Руслан. – Поэтому и летают.

– С кем граница?

– С Турцией. Ты что, географию в школе не учил?

– Учил.

– А знаешь, какая страна, с которой СССР граничит, – самая опасная?

– Не знаю. Китай?

– Почему – Китай?

– Ну, я помню, когда Китай напал на Вьетнам, Брежнев сказал, что мы их сотрем с лица земли, если они не уйдут…

– Нет, я про это не знаю. А самый опасный сосед – Норвегия. Потому что она входит в НАТО. Знаешь, что такое НАТО?

– Знаю. А кто тебе сказал, что они самые опасные?

– Географ в школе.

– Ты что, любишь географию?

– Так, более или менее…

– А у меня дядя – учитель географии… Ты хорошо учишься?

– Да, в основном – на «пятерки», только по русскому и белорусскому «четверки». А ты?

– У меня пополам примерно – половина «пятерок», половина «четверок».

– А в Минске ты был?

– Один раз. Папа ездил от завода на хоккей болеть за минское «Динамо» и брал меня с собой.

– Не, хоккеем я не увлекаюсь, и футболом тоже.

– И я не увлекаюсь. Мы и не пошли тогда на хоккей. Другие дядьки с завода пошли, а мы ходили в музей истории войны, а потом – по магазинам. Колбасу покупали, конфеты…

– У вас что, нет колбасы?

– Бывает, но редко.

– И конфет тоже нет?

– Нет, конфеты есть – карамель всякая, ирис, «Золотистые», «Дюшес», шоколадные тоже – «Осенние», «Лимонные», «Черемушки»… А в Минске мы покупали большие, «Столичные». Знаешь? И еще – «Трюфели». Таких у нас нет. А раньше, давно – я еще в сад ходил – папа привозил из Минска шоколадные бутылочки с ликером. Коробка такая, как обычные конфеты, а в ней – маленькие бутылочки в фольге… Ты ел такие когда-нибудь?

– Да.

– И сейчас они есть в магазинах?

– Бывают, но я давно не видел.

Базы отдыха кончились. Мы подошли к мосту через пролив между морем и лиманом. Перед мостом в будке стоял солдат с автоматом. Рядом был грузовой порт с тремя кранами «Ganz». Краны не работали.

– Через сколько поднимут мост? – спросил Руслан у солдата.

– Минут через пять. Сигареты есть?

Руслан покрутил головой.

– А у тебя? – Солдат посмотрел на меня.

– Нет.

По лиману плыл к мосту буксир. Он тянул за собой большущую баржу с песком.

– А пепси-кола у вас продается? – спросил Руслан.

– Не-а. Бывает, но редко. А где ты в Минске живешь, в каком районе?

– Ты что, знаешь в Минске районы?

– Нет, просто интересно.

– В Серебрянке.

– А я – на Рабочем поселке.

– Что, так и называется?

– Вообще, правильно – поселок Куйбышева, но все зовут «Рабочий поселок» или просто «Рабочий».

Средняя часть моста поехала вверх на сваях. Я ни разу не видел таких мостов. Видел в кино, как разводят мосты в Ленинграде, но там совсем по-другому: мост разламывался пополам, и половинки задирались вверх.

* * *

Папа и Шурик сидели на кровати, между ними стояла доска с маленькими магнитными шахматами. Я сидел на стуле и наблюдал за игрой. Папа выигрывал – у него оставался ферзь, а у Саши – только ладья.

Папа взял с тумбочки бутылку вина, налил по полстакана себе и Саше. Они чокнулись, выпили, поставили стаканы на тумбочку.

– Шах, – сказал папа.

Дверь отрылась, зашла мама.

– Ну, как Кишинев? – спросил папа.

– Галопом по Европам. Экскурсия по городу – два часа, потом два часа на магазины – и назад. А вы все пьянствуете?

– Не пьянствуем, а культурно развлекаемся. В шахматы играем…

– Можно подумать, я не вижу, как вы играете…

– Коньяк купила?

– Да.

Мама достала из сумки бутылку коньяка «Белый аист», показала и спрятала обратно.

– Сегодня вы его пить не будете, достаточно и вина. Тем более смешивать не надо, получится «ерш»…

– А что это ты решаешь за нас? Может, мы хотим попробовать молдавский коньяк? Что скажешь, Шурик?

Шурик поднял глаза от доски.

– Ну, вообще… В принципе, я не пью… Ну, пью мало, скажем так. Но если в хорошей компании, например… То, почему бы и нет… Или как? – Он улыбнулся.

– Коньяк с вином смешивать можно, – сказал папа. – Я в журнале одном читал. Это один тип спиртов – виноградные. Вот вино и водку смешивать нельзя…

– Ты сейчас что угодно придумаешь…

– Коньяк – напиток особый, – сказал папа. – С ним никакая водка не сравнится. И никакое вино. Я, значится, в семьдесят пятом году отдыхал в Гагре… И жил со мной в номере такой Леня из Минска, начальник отдела снабжения на заводе имени Козлова. Он в коньяках разбирался прекрасно. Пришли мы с ним в первый день в ресторан «Гагрипш» – отметить, так сказать, наш приезд – и заказали бутылку коньяка. Приносит официант бутылку, наливает в рюмки, Леня попробовал и говорит: «Слушай, дорогой, мы гости из братской Белоруссии, хотели выпить хорошего грузинского коньяка, а ты что нам такое принес?» Он тогда сразу бутылку забрал и тут же принес хороший…

– Ой, чуть не забыла, – сказала мама. – Есть кое-что и для тебя, Игорь… – Она достала из сумки картонную коробочку, дала мне. Я раскрыл ее. Внутри была «молдавская пирамидка» – как кубик Рубика, только из треугольников.

– Спасибо. Я давно ее хотел…

– Интересные все это штуки, – сказал Шурик. – Но и сложные… У нас у одного в общежитии был кубик Рубика… Я раз взял, крутил-крутил, крутил-крутил… Может, минут пятнадцать. И так ничего не собрал…

– А его так просто не соберешь, – сказал я. – Нужно знать схему. Мама брала в библиотеке журнал «Наука и жизнь», там была схема…

– Смотри-ка ты, – сказал Шурик. – Схема…

* * *

Электричка ехала вдоль моря. Еще не было восьми утра. На пустом пляже стояли две палатки и зеленая «шестерка». Парень в плавках разводил костер. Еще двое купались. Море было спокойным, почти без волн – светлое у берега и темное у горизонта. На горизонте, далеко-далеко, плыл пароход.