Тропами северного оленя - Мариуш Вильк Страница 2

В трехстах верстах отсюда — Бесов Нос. Знаменитая галерея наскальных рисунков периода раннего неолита. Великая саамская летопись-палимпсест, более тысячи петроглифов, высеченных в красноватом граните. Зачастую одни поверх других.

Удивительная книга!

Профессор Надежда Лобанова [9]из Петрозаводска утверждает, что карельские петроглифы — уникальное собрание охотничьего наскального искусства эпохи неолита. Мы познакомились на Бесовом Носе летом 1999 года. С неба изливался жар. Полный штиль. Онего мы пересекли — вширь, от Брусно до Беса, — не подымая паруса, на моторе.

Под Бесом стоял на рейде «Эколог» — экспедиционный катер Карельской академии наук. Мы бросили якорь у самого Носа. На мысе крутились какие-то люди, командовала ими невысокая дама в шортах. Это и была Надежда Валентиновна. Поначалу она отнеслась к нам недоверчиво, приняв за туристов — местное бедствие (они мусорят и разжигают на петроглифах костры). Польский акцент говорил не в нашу пользу. Лишь когда Надежда увидала на яхте книгу Владислава Равдоникаса [10]«Наскальные изображения Онежского озера и Белого моря» 1936 года, лед был сломлен.

С тех пор мы и дружим. Надя научила меня читать наскальные саамские письмена: где нужно смочить скалу водой, чтобы рисунок проявился, где — воспользоваться черной пленкой, чтобы свет падал косо, где — зеркало поставить. Не одну ночь мы провели в ее тесной квартирке в Петрозаводске, на улице Анохина, за разговорами о каменном веке и нынешних временах, об археологах и их книгах.

Надя многое рассказала мне об арктическом палеолите и о технике обработки каменных орудий; узнал я и о том, какую цену заплатили ученые за раскапывание чужих могил: Равдоникас спился и умер, всеми забытый, Линевский [11]окончил свои дни в сумасшедшем доме… В конце концов я сам задумался — подобно Чатвину [12]в «Тропах песен»: не тяготеет ли над археологией какое-то проклятие?

Несколько дней назад Надя подарила мне удлиненный камень, который сразу удобно лег в ладонь. Я почувствовал исходящее от него тепло. Волну энергии.

— Это тесло с Бесова Носа. Эпоха раннего неолита. Вот этим они и выбивали рисунки на скале. Возможно, делали записи?.. Можешь считать, что держишь вечное перо. Долото из коричневого кварца.

— Интересно, сумел бы Генри Миллер написать таким пером свою «Черную весну»?

— Жизни не хватит.

Слово «кварц» восходит к древнеславянскому «кварды», то есть «твердый» — это двуокись кремния, обычный кристаллический минерал. Сегодня его используют для производства стекла. В природе он встречается в разных видах — от прозрачного горного хрусталя до синеватых аметистов. Бывает и темно-коричневым (дымчатый кварц). Древние римляне делали из горного хрусталя линзы.

Возраст высеченных кварцевым долотом петроглифов на скалах Бесова Носа — более семи тысяч лет.

Такое долото — инструмент универсальный: им можно и ладью из сосны вытесать, и зверя убить, и тушу освежевать, и врага отогнать, а в свободные минуты выдалбливать на скалах рисунки. Зачем? Гипотез много.

Александр Линевский видел в петроглифах символы охотничьей, промысловой магии, Равдоникас — символы Солнца и ладьи умерших, а Лаушкин [13]связал изображения на Бесовом Носе с «Калевалой». Одна Лобанова не стала фантазировать. Надежда Валентиновна копирует петроглифы и постоянно открывает новые. Тем летом на Залавруге она обнаружила под скопированными еще в 1936 году Равдоникасом рисунками двести пятьдесят более старых петроглифов. Позднейшие изображения наложились на них, как палимпсест, и потому до сих пор оставались незамеченными. Наде удалось их увидеть благодаря норвежскому методу. Раньше его на Залавруге не использовали.