Алфавита. Книга соответствий - Андрей Волос Страница 2

Они уже обступили нас, исключив всякую возможность преждевременного, на их взгляд, расставания. За спиной шумела вода.

— Где ты тут девок-то видишь? — равнодушно спросил я.

Должно быть, я и в самом деле сильно обгорел. Немного лихорадило.

Происходящее меня интересовало, но особой его остроты я не чувствовал.

— Вы откуда? — спросил самый старший — лет тридцати. Здоровущий такой крестьянин с бычьей шеей и мощными руками. И похоже, самый разумный. Лидер.

— Да что там разбираться, — бурчал между тем еще один, длинный. — Мочить давай.

По тому, как вибрировали под моей спиной перильца, я понял, что

Славу колотит крупной дрожью. И подумал, что на его месте я бы снял очки.

— Из «Кодори», — беззаботно сказал я.

— Я же говорю: надо мочить, — снова буркнул длинный.

— А! Менты, значит, — зловеще уточнил первый.

— Мы-то? — рассеянно переспросил я. — Да как сказать… Ну, в каком-то смысле…

— Блин! — с досадой говорил в микрофон человек, показывавший «квадрат». — Дай сюда! Дурень!

Честно сказать, я понимал тщетность своих усилий. В таких ситуациях люди с миром не расходятся. Ибо сказано: «Не обнажай в тавернах!»

Пока есть силы терпеть, не обнажай. Но уж если обнажил, деваться некуда: надо мочить.

Было понятно, что старший и разумный не напрасно медлит. Не хотелось ему с нами вязаться. Очень не хотелось. С одной стороны, ничего плохого мы не делали. С другой — из «Кодори». Менты не менты, а все равно в «Кодори» люди просто так не попадают…

Ему нужна была соломинка. За которую он мог бы схватиться, чтобы как-то вырулить из этого положения.

И я протянул ему эту соломинку.

— Погодите, мужики, а что за фигня у вас тут в магазине? — спросил я, и с каждым словом мой голос набирал обвинительный пафос. — Это что же такое — в Абхазии нет вина?! Я, конечно, приехал не для того, чтобы пить водку. Но ведь и водки нету!

Пружина слетела с боевого взвода. Они расслабились и дружно загомонили. Правда, длинный еще что-то ворчал, но его не слушали. Он вообще был довольно тупой, этот длинный.

— А! — обрадованно сказал старший. — А что же ты хочешь?

Перестройка! Борьба с пьянством!

— Разве пить сухое абхазское вино — это пьянство? — усомнился я.

— Что ты с ними, с дураками, сделаешь! — Он с горечью махнул рукой.

— Ведь свои мозги не вставишь! Сколько виноградников порубили!..

— Только в Гагре можно купить, — добавил кто-то и сплюнул. — Но это утром надо ехать…

Я пожал плечами:

— Утром лучше на море…

— А вы откуда? — спросил старший.

— Из Москвы, — ответил я, правильно поняв изменившийся смысл вопроса.

— О! С Москвы!.. С самой Москвы? — уточнил он.

— Ну да, с самой, — кивнул я.

— Слушай, — обрадовался он. — А ты Сашу Козлова знаешь?

Я ненадолго задумался.

— Нет, — с сожалением вздохнул я. — Не знаю.

— А я с ним служил, — сообщил он.

— Ну да, — сказал я. — Понятно. Нет, не встречал…

— В Гагру — это надо часам к восьми, — протянул другой.

— Да ладно, в какую Гагру! — оборвал его старший. — Пошли!

И вопросительно посмотрел на меня — мол, ты идешь, нет?

— Куда? — спросил я.

— Пошли, пошли! — поторопил он. — Увидишь.

Мы со Славой переглянулись.

— Я не пойду, — выговорил Слава.

Это ему не без труда далось.

— Я тебе не пойду! — пригрозил я. — Пошли!

И мы пошли, погружаясь вслед за ними в черные дебри засыпающего поселка.

И все было хорошо. Я почувствовал только один укол неудовольствия: когда кто-то спросил, почему я так странно одеваюсь.

Вернулись часа в три.

Нас проводили до самого дома.

Долго прощались у ворот.

Про «Кодори» никто не вспоминал.

Они повернули назад. Метров через тридцать нестройно затянули невнятную песню.

Слава пошатывался, а на лестнице вообще то и дело спотыкался. Мне приходилось его поддерживать. Это было не так просто. Потому что в одной руке у меня была авоська с чачей — штук шесть поллитровок, а в другой — пятилитровая бутыль с красным вином.

Но белое нес Слава, и я боялся, что он уронит порученную ему трехлитровую банку.