Кот, который любил книги - Сосукэ Нацукава Страница 2

— Отличный у вас магазин, правда!

— Спасибо. Ты не торопись, выбирай, что нравится. А то сегодня последняя распродажа. — По тону Ринтаро не понять, шутит он или всерьёз. Акиба с минуту молчит, потом довольно сдержанно замечает:

— Да… ужасная история… с твоим дедушкой.

Ринтаро снова переводит взгляд на полки и с деланым безразличием добавляет:

— Я читал книжку… когда… всё это случилось. Так неожиданно.

— Сочувствую.

Однако в словах Акибы не ощущается особого сочувствия. Просто фигура речи. Обычная вежливая фраза.

Акиба бросает взгляд на Ринтаро, с напускным безразличием рассматривающего книги.

— Да, кстати, не вздумай прогуливать школу, раз остался один. Мы все беспокоимся за тебя.

— Кто это — «мы»? У меня нет никого, кто станет беспокоиться за меня…

— Вот как… У тебя нет друзей? Удобно и необременительно, — легко соглашается Акиба, но тут же добавляет: — Но твой дедушка точно будет беспокоиться. Он так сильно переживает за тебя, что не сможет достичь блаженства и душа его будет блуждать неприкаянно. Не стоит доставлять беспокойство старому человеку.

Слова жестоки, однако на сей раз в голосе Акибы слышатся тёплые нотки. Похоже, блистательный сэмпай в самом деле беспокоится о замкнутом, не от мира сего младшем товарище… Но возможно, ему просто нравится «Книжная лавка Нацуки»? Он же здесь частый гость. Акиба и в школе частенько заговаривает с Ринтаро, а сейчас, в трудную минуту, специально зашёл. Это очевидно.

— Ты всё-таки переезжаешь? — интересуется Акиба, рассматривая безмолвного Ринтаро.

Тот молча кивает, не отрывая взгляда от книг:

— Да, к тёте.

— А это куда?

— Не знаю. Я впервые увидел её на похоронах. Так что понятия не имею, где она живёт.

Голос Ринтаро звучит ровно, сложно понять, что он чувствует. Акиба пожимает плечами и переводит взгляд на стопку книг на кассе.

— Так вот почему «последняя распродажа»… Очень жаль, ни у кого в городе больше нет такой подборки книг. Днём с огнём сейчас не сыщешь полного собрания Пруста, да ещё в твёрдом переплёте. Только у вас… А сколько я искал «Очарованную душу» Ромена Роллана! А здесь нашёл.

— Вот бы дедушка порадовался, если б услышал!

— Да и он бы меня тоже порадовал, поживи ещё… Я очень ценю нашу с тобой дружбу, к тому же здесь я всегда мог найти ценные книги. А теперь ты вдруг переезжаешь…

За легкомысленным тоном Акибы кроется явная озабоченность, но Ринтаро не умеет отвечать так, как это делал дедушка. А потому он продолжает молча изучать книжные полки. Просто немыслимое количество книг! В самом деле, в букинистическом магазине книги собирают не по велению моды, и здесь действительно много очень редких книг, которых давно нет в продаже! Так что оценка Акибы вполне справедлива, даже если в её основе личный интерес.

— Когда ты переезжаешь?

— Наверное, через неделю.

— Ну, может, всё будет неплохо…

— А что делать. У меня нет выбора.

Акиба снова пожимает плечами и смотрит на прикреплённый к кассе календарь.

— Через неделю ведь Рождество. Какой переезд в праздник?

— Мне всё равно. У меня нет никаких планов, в отличие от тебя.

— Ха! Легко сказать. Да, мне приходится планировать своё время, но и у меня не всегда получается. Порой хочется посидеть в одиночестве, поджидая Санта-Клауса.

Акиба весело смеётся.

— Вот как… — сухо роняет Ринтаро, и Акиба, оборвав смех, обескураженно смотрит на него. Потом вздыхает. — Может, ты и вправду считаешь, что тебе больше незачем ходить в школу… Но расставаться нужно красиво. Как говорится, не оскверняя гнезда. В классе есть люди, которые беспокоятся о тебе.

Акиба переводит взгляд на кассу. Там лежит блокнот — так называемый дневник контактов, ^[3] на тот случай, если ученик отсутствует на занятиях. Его принесла Саё Юдзуки — одноклассница Нацуки, председатель их классного комитета. Юдзуки живёт поблизости, они с Нацуки общаются ещё с начальной школы. Натура у неё мальчишечья и очень искренняя, но нельзя сказать, что с замкнутым Ринтаро их связывает тесная дружба.

В тот день, принеся дневник контактов, Саё посмотрела на Ринтаро, рассеянно разглядывавшего книги на полках, и с нескрываемой озабоченностью вздохнула:

— Что у тебя с лицом? С тобой всё в порядке? Сидишь тут один с таким безразличным видом… — Она нахмурила брови и обернулась к сидевшему рядом Акибе: — Ах, и сэмпай тоже здесь! Заодно прогуливаете? Разве можно так поступать? Вас в баскетбольной секции обыскались.

Бесцеремонно отчитав старшего по возрасту Акибу, Саё повернулась и вышла.

Её грубоватая простота была намного естественней, чем фальшивое сострадание и сочувствие, так что Ринтаро даже почувствовал благодарность.

— Какой у вас энергичный председатель классного комитета, — заметил Акиба.

— Она очень ответственная… ведь совсем не обязана носить мне дневник контактов. Правда, Юдзуки живёт по соседству. Может, просто зашла по дороге домой… — Однако на улице так холодно, что пар изо рта идёт, и делать в такую погоду даже небольшой крюк… Ринтаро искренне посочувствовал Саё. — За всё шесть тысяч иен.

— Как-то слишком дёшево, даже для последней распродажи… — Акиба с удивлением смотрит на Ринтаро.

— Это со скидкой. Больше снизить цену не могу. Это шедевры.

— Нацуки, ты в своём репертуаре! — Акиба со смехом достаёт из кошелька банкноты, берёт со стола шарф и перчатки и, вешая сумку на плечо, добавляет: — Так ты приходи завтра в школу… — и покидает магазин со своей неизменной бодрой улыбкой…

В магазине становится очень тихо, и Ринтаро вдруг замечает, что дверная решётка окрасилась алым в лучах заката.

В печке закончился керосин, и она протестующе гудит. Пора подниматься наверх и готовить ужин. Когда был жив дед, ужин всегда готовил Ринтаро, так что это будет несложно. Однако он не делает даже попытки встать, а неподвижно сидит, глядя на дверь.

Солнце заходит, печка погасла, в магазине становится всё холоднее, но Ринтаро продолжает сидеть…