Что мы знаем друг о друге - Джеймс Гулд-Борн Страница 2

Дэнни в желтой каске и хлопающем на ветру светоотражающем жилете шагал через стройплощадку к Альфу, бригадиру, одетому точно так же, только с планшетом для бумаг в руках. Плотный и уже изрядно полысевший, Альф обладал внешностью боксера, вечно забывавшего о защите. Заметив Дэнни, он бросил взгляд на стоявшего неподалеку мужчину, которого из-за бледности, худобы и черного костюма можно было бы принять за саму смерть, если бы не каска. Мужчина постучал пальцем по своим наручным часам и указал на Дэнни. Бригадир вздохнул.

— Доброе утро, Альф! — поздоровался Дэнни, пытаясь перекричать шум медленно вращающихся над головой подъемных кранов, груженных поддонами, и экскаваторов, сгребающих землю своими дрожащими руками.

— Ты опоздал, Дэн.

Нахмурившись, Дэнни достал телефон.

— По моим часам — нет. — Он показал экран Альфу.

— По его, — Альф, даже не взглянув на телефон, кивнул в сторону мужчины в костюме.

— И кто это? — поинтересовался Дэнни.

— Виктор Орлов. Новый начальник проекта.

— Орлов?

— Казак, — уточнил Альф. — Нрав у него крутой. За утро уже двоих уволил. На всех наезжает.

Дэнни уставился на нового босса. Тот ответил холодным взглядом.

— В любом случае давай за дело, — велел Альф. — Ты сегодня на цементе с Иваном. И еще, Дэнни…

— Да, Альф?

— Больше не опаздывай.

Дэнни взял лопату и направился к Ивану — огромному как гора мускулистому украинцу, плохо говорившему по-английски, но при этом способному перекопать больше экскаватора марки JCB и строить быстрее чемпиона по Minecraft. Дэнни подозревал, что Иван на своем веку успел убить как минимум одного человека — и, скорее всего, голыми руками. На эту мысль наталкивала огромная коллекция тюремных наколок, украшавшая бугры его мускулов: криво набитые слова, уродливые рожи, партия в крестики-нолики возле левого локтя и разные другие каракули, о которых Дэнни боялся даже спрашивать.

Они сдружились несколько лет назад, когда Дэнни спас Ивану жизнь. Во всяком случае, так это помнил сам Дэнни и остальные на стройке, но Иван, к тому времени отработавший всего две недели, с этой версией не соглашался. В тот день сильный ветер расшатал часть строительных лесов, и стальная труба упала бы прямо Ивану на голову, если бы находившийся неподалеку Дэнни не оттолкнул великана (чуть не вывихнув себе плечо). Но пока Дэнни почивал на лаврах, украинец, утверждавший, что как-то раз попал под танк и выжил, упрямо повторял: удар тридцатикилограммовой трубой по голове его не убил бы — да он бы даже больничный не взял; и вообще все просто драматизируют, «как в мыльной опере». Вся эта история стала для Ивана и Дэнни чем-то вроде дежурной шутки, но, кажется, смешной ее считал только последний.

— Данило. — Иван плюхнул в тачку очередную порцию цемента.

— Привет, Иван. Что это за тип в костюме? — Дэнни указал пальцем через плечо.

— Значит, ты познакомился с Виктором, — заметил Иван.

— Альф говорит, утром он уже двоих выгнал.

— Его прислать из Москвы. Там говорят, что мы слишком медленно работать.

— И что, мы станем работать быстрее, если нас уволить? — ухмыльнулся Дэнни.

Иван пожал плечами.

— У нас на Украине есть слово для таких, как Виктор.

— Да ну? — фыркнул Дэнни. — И какое?

— Придурок.

Дэнни расхохотался.

— Как твой отпуск? — спросил он, вонзая лопату во влажный цемент.

— Отпуск? — удивился Иван. — Какой отпуск? Ивана и я ездить в Одессу. Провести неделю с ее семьей. Ее мать меня ненавидит. И отец. И сестра. Даже собака.

— Заметно. — Дэнни указал на следы зубов у Ивана на руке.

— Что? — Иван проследил за движением его пальца. — А, нет. Это ее бабушка.

— Ясно.

Иван вытащил из кармана бумажный сверток и смущенно протянул его Дэнни.

— Держи.

Дэнни знал, что́ это, — даже не нужно было разворачивать. Через неделю после того случая с лесами Иван неожиданно пригласил всю семью Малули на ужин. С тех пор как Дэнни спас украинца (или не спас, смотря чью сторону принять) от шестифутовой трубы, эти двое едва ли обменялись на стройке парой слов. Если не считать того дня, они вообще почти не общались. Иван никак не объяснил свое приглашение, и Дэнни счел это завуалированным способом сказать спасибо. Тот вечер оказался лишь первым из многих, которые они провели все вместе за обеденным столом: ели, смеялись и налегали на горилку (Лиз, жена Дэнни, пила больше всех, а потом страдала от похмелья), пока Уилл и Юрий — сын Ивана и Иваны — играли в приставку, стесняясь излишней веселости родителей. Лиз очаровала собранная Иваной коллекция расписных деревянных яиц, стоявшая на подоконнике. С тех пор из каждой поездки на Украину Иван привозил Лиз деревянное яйцо — и не перестал этого делать даже после трагедии.

— Спасибо. — Дэнни повертел пеструю игрушку в руке. Он знал, как неловко чувствовал себя Иван в такие моменты. Наверное, он уже сто раз задавался вопросом, продолжать ли эту традицию, но не прервал ее — и Дэнни был ему за это благодарен.

— Как Уилл? — Иван явно старался поскорее сменить тему.

— Хорошо. — Дэнни положил яйцо в карман жилета. — Скорее всего. Я не знаю.

— Так и не заговорил?

— Нет. Ни словечка не сказал. Даже во сне.

Работник прикатил пустую тележку и забрал полную.

— Знаешь, — заметил Иван, — может, он и говорит.

— Со мной — нет.

— Нет, я иметь в виду, молчание тоже бывает громким, понимаешь?

— Нет, не совсем, — покачал головой Дэнни.

— Слушай. — Иван воткнул лопату в цемент и оперся на черенок. — Когда Ивана зла на меня, она кричать и называть меня ослом. Но иногда, когда она очень зла, она молчать много дней. Она вести себя тихо, как мышь, но я знаю: так она пытаться сказать мне что-то, понимаешь?

— Например? — уточнил Дэнни.

Иван пожал плечами.

— Например, что хочет засунуть мою голову в печь.

— Думаешь, Уилл именно это имеет в виду?

— Нет, но, может, он говорить, а ты его просто не слышишь.