Ничем не интересуюсь, но всё знаю - Виктория Токарева Страница 2

Лев Николаевич многословен, даже болтлив. У него встречаются предложения в семнадцать строчек. Бунин прочитал Анну Каренину и сказал: «Я бы ее переписал».

Лев Николаевич в восемьдесят лет рванул из дома. Почему?

Варианты: устал от жены. Они все время ругались. У Толстого толпа детей. Всех надо обеспечить. А Лев Николаевич под влиянием проходимца Черткова все свое литературное наследство завещал народу. На месте Софьи Андреевны я бы тоже взбесилась.

Второй вариант: поехали мозги. Но не похоже. Свою прекрасную повесть «Хаджимурат» Толстой написал в семьдесят лет. Он всю жизнь работал, тренировал мозги. Они не могли отказать.

Третий вариант: судьба. Такова была судьба: умереть на станции Остапово, прожив долгую жизнь. Тогда восемьдесят лет – большой срок. Сейчас – среднестатистический.

Впереди маячит эра ремонта. Научатся выращивать запасные органы – и человека начнут ремонтировать, как машины на станции техобслуживания. Заменять старые, изношенные части на новые.

Это, конечно, из области фантастики. Но и самолет когда-то был фантастикой (ковер-самолет), а теперь это средство передвижения. И страшно представить себе, что когда-то передвигались на лошадях.

Однажды моя внучка-школьница приехала ко мне на выходные. Ей задали внеклассное чтение. Надо было прочитать «Муму» Тургенева и «Кавказский пленник» Толстого.

Моя внучка ленилась читать и требовала, чтобы я прочитала сама, а потом пересказала ей близко к тексту. Я не смела ей противостоять, хотя это неправильно. Я вообще не умею воспитывать детей, проявлять строгость. Идти на поводу легче, чем противостоять.

Я стала читать «Муму». Довольно скучное произведение, как и весь Тургенев, но оно отражало быт и нравы того времени.

Моя внучка должна была написать отзыв о прочитанном. Она написала так: «Герасим был очень приятная особа».

Я сказала:

– Приятная особа – это дама из высшего общества, фрейлина при дворе. А двухметровый глухой, мычащий мужик – это совсем другое и требует другой характеристики.

– Какой?

– Сначала я за тебя читала, а теперь должна за тебя писать.

– Ладно, – согласилась внучка. – Я не буду писать.

– А как же задание? – встревожилась я.

– Дурак этот Герасим. Пошел и утопил любимого щенка. Я бы на его месте забрала собачку и ушла от барыни. Щенок лучше барыни. Почему нужно подчиняться плохому человеку?

– Тогда было другое время, – объяснила я. – Крепостное право.

Дальше настала очередь «Кавказского пленника». Герои рассказа Жилин и Костылин были взяты в плен и сидели в одной яме. Что значит сидеть в яме? Пленные там ели, спали и ходили в туалет. Скотское существование. Но они не утратили уважения и обращались один к другому на «вы».

От рассказа веяло гениальностью. Что такое гениальность? Это особая энергия, которая завораживает и подчиняет.

Гениальность требует служения, поэтому Лев Николаевич писал всю жизнь и создал несметное количество страниц. Ему было не трудно. Душа не могла насытиться. Так мать обслуживает своего родившегося ребенка.

Я достала девятый том Чехова.

Чехов беспристрастен. Он на стороне природы, а природе все равно, что происходит, – убийство или зачатие. Пусть каждый сам выбирает, чем ему заняться – первым или вторым.

В юности Чехов – мой Бог. Но возраст меняет сознание. То, что раньше потрясало, кажется наивным.

Я начинаю читать повесть «Рассказ неизвестного человека». Улетаю в пространство рассказа. Все так же, как и прежде, Чехов по-прежнему мой Бог.

На моей прикроватной тумбочке лежат очки и второй том Сергея Довлатова. В этом томе мои любимые сочинения: «Зона», «Заповедник», «Наши».

Сергей Довлатов умер в сорок девять лет. Чехов – в сорок четыре.

У Антона Павловича была наследственная чахотка, которая передавалась по мужской линии. Брат Ванечка умер в тридцать лет. Сестра Мария Павловна жила чуть ли не до ста.

Сергей Довлатов умер в машине скорой помощи. Санитары-мексиканцы понятия не имели, кто перед ними. Его привезли в больницу, но больница не приняла из-за отсутствия страховки. Пришлось везти в другую. Не довезли.

Как это жестоко и цинично: неужели деньги важнее целой жизни, и какой жизни?..

Довлатов не дожил до пятидесяти, потерял свою старость. А старость тоже нужна – подведение итогов. Но все же самое основное – четыре тома прозы – Довлатов успел написать.

Какой-то серьезный критик сравнил Довлатова с Достоевским. Это высокая оценка. Можно сказать, высшая.

Хочется вернуться к Чехову. Ранний Чехов писал под псевдонимом Чехонте. Этот период для Чехова как гаммы для начинающего пианиста. Пианист разрабатывает руку, набирается мастерства.

У писателя тоже свои гаммы. Чехов не мог сесть и сразу написать «Даму с собачкой». Потребовалось пять томов Чехонте.

Я недавно чистила шкафы, выгребла свои ранние рассказы. Набралась спортивная сумка. Читать невозможно. Из этих ранних строчек не проглядывался будущий писатель. Так, кое-где. Например, фраза «цыпленок с длинной, дряблой шеей был похож на спившегося орла»…

Чехонте стал Чеховым после того, как у него началось кровохарканье. Близкая смерть обостряет все, что заложено в человеке. Как писал Высоцкий: «Растет больное все быстрей…»

Ялтинский период Чехова – это его вершина. Невозможно себе представить, что автор ранних юморесок и автор повести «Мужики» один и тот же человек.

Пьесы Чехова – влияние Ольги Книппер. Она была актриса. Заинтересована в репертуаре театра.

Книппер жила долго, как черепаха. Она умерла в 1959 году. Мне тогда было двадцать лет. Мы могли бы пересечься при определенных обстоятельствах. Я приехала бы в Ялту и посетила бы чеховский дом, в котором проживали Мария Павловна и Ольга Леонардовна – сестра и жена Антона Павловича.

Чехов долго не женился. Длительный роман был у него с Ликой Мезиновой. Она была красивая и обожала Антона Павловича. Он любил, но предложение не делал, тянул кота за хвост. Лике надоело, и она сошлась с Игнатием Потапенко, тоже писателем. Писал много, но плохо. Они творили в одно время, но Чехов – классик, а Потапенко никто не помнит.

Этот любовный треугольник Чехов отразил в «Чайке». Лика – Нина Заречная. Потапенко – Тригорин. Однако Тригорин в пьесе – хороший писатель, а Потапенко – плохой. Деньги зарабатывал. Деньги были нужны. Жил на две семьи.

Судьба Лики не сложилась. Чехов от Лики отошел, Потапенко не женился. Бедная Лика села между двух стульев. В конце концов она вышла замуж за режиссера Санина и уехала во Францию. Умерла в Париже. Похоронена на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа, где упокоены все русские. И Андрей Тарковский в том числе. Все рядом, на расстоянии вытянутой руки. Всё вмещается в двадцатый век.