Я иду тебя искать - Ольга Шумяцкая Страница 19

Мне всегда казалось — как много мне кажется последнее время, как никогда раньше не казалось, так много, будто я ни в чем на свете не уверен! — так вот, мне всегда казалось, что настоящее — это не «миг между прошлым и будущим». Что это очень протяженный период. Как в английском языке — длящееся настоящее. Иногда оно длится годами, иногда десятилетиями. Потом что-то накапливается в механизме времени, как в организме накапливаются шлаки и токсины, набирается по капельке усталость от повседневности и — трррык! Все неожиданно меняется. Переключается на другой режим. И начинается другое настоящее. Не хуже, не лучше, просто другое. Вот и сейчас у меня было ощущение, что прошлое настоящее закончено и начинается настоящее будущее.

Из задумчивости меня вывел голос Дениса.

— А тебя-то как занесло на похороны? — спросил он Виктора, и по тому взгляду, которым он смотрел на объект, я сразу понял, что сейчас начнется легкий — легчайший, почти незаметный — допрос с пристрастием. Денис будет выведывать у Виктора его подноготную. Он же любит копаться в людях. Начнет задавать тонко выстроенные коварные вопросы, на которые человек волей-неволей, но ответит так, что полностью выдаст все свое затаенное. А не ответить нельзя. Еще хуже получится. Но я ошибся. До коварных вопросов не дошло. Виктор оказался материалом повышенной удароустойчивости. Он не поддался. Он был откровенным, как на исповеди, и непосредственным, как в детской песочнице. По этой причине его ответы полностью выбили нас с Денисом из колеи. А что, неплохая тактика самообороны.

Итак:

— А тебя-то как занесло на похороны? — спросил Денис Виктора.

Виктор, по обыкновению, хмыкнул:

— Так… это… поговорить.

— С кем? — не понял Денис.

— Так… это… с покойником. Когда он был еще жив.

— О чем?

— О девушках.

— О чем?! — закричали мы с Денисом хором.

— О девушках, — невозмутимо повторил Виктор и опять громко заржал. — Что непонятного? Девушка от него ушла. Ко мне.

— Кто?! — еще громче закричали мы.

— Девушка, девушка. А вы что думали, парень?

Да ничего мы не думали. Ничего не думали. Мы еще не успели оправиться от шока, вызванного появлением Жени. А там, оказывается, девушки табунами ходили. А как же высокая нравственность объекта? А как же «Давай-ка, матушка, без проблядовок!», адресованное несчастной курице Ольге? Как же все чудесным образом преображается и переворачивается с ног на голову, когда человек умирает! Как будто смерть — это железнодорожная стрелка, которая пускает жизнь по другой колее.

— С этого места поподробней, пожалуйста, — сказал Денис. — Что за девушка? Рост, вес, масть. Почему ушла? Как познакомились? Сколько встречались?

— Да у меня на выставке и познакомились, — отозвался Виктор, лениво отхлебывая пиво. — Подошла ко мне, комплименты всякие говорила, мол, вы, Виктор Александрович, талант и гений в одном флаконе. Ну, ушли, как полагается, вместе. Хорошая девушка…

— Да не с тобой, не с тобой, дурень! С Ним как познакомилась? — закричали мы с Денисом хором, что уже становилось нашей доброй традицией.

— Точно не знаю, — сказал Виктор. — Кажется, в институте. По-моему, она его студенткой была. У него вообще все были студентки.

— Все?!! Ты говоришь — все?!

— Ну да. Только одна аспирантка и одна — кандидат наук. Так я понял из ее рассказов. Но вообще-то я не слушал. Я девушек не слушаю. Бессмысленное занятие. Я их кушаю. — И Виктор снова дико заржал. Этим своим бесконечным ржанием он уже начинал действовать мне на нервы, и я подумал, что неплохо бы в следующий раз, когда он распахнет свою зубастую пасть, неожиданным быстрым движением засунуть ему в рот кляп из салфеток.

Итак, мы в полной прострации глядели на Виктора. Аспирантка, значит… И кандидат наук… А остальные студентки… А как же… Ага… Вон оно, выходит, как. Тут, среди нас, одно, а там, на стороне, — раз! — и совсем другое. Мы, стало быть, овцы неразумные? Дружная группа престарелых придурков? Сорокалетние идиоты, поверившие полной белиберде? Но до чего же Он все-таки был талантлив в своем вранье, если сумел так виртуозно обвести нас вокруг пальца! Так элегантно впарить нам этот бред! Вот это сила убеждения! Позавидовать можно! И что же мы теперь должны думать в нашем выигрышном положении по-прежнему живых граждан? И у кого требовать объяснений? Да, но мы-то, мы-то! Хороши! О чем мы раньше-то думали? Как могли дать так глупо себя одурачить? Почему так охотно пошли на одурачивание? «Я сам обманываться рад…»? Хотелось хоть в ком-то наблюдать доброе, чистое, светлое? Почему никому не пришло в голову: дядьке почти сорок лет. Он что, монах? А я-то, я-то! С чего я взял, что у Него тогда, в юности, ничего не было с Аленой? Да было, было. Все у них было. Именно потому, что было, Он ее Грише и подарил.

Да, но как в этой связи относиться к Жене — к Жене, которая позиционирует себя как не вполне страдающая, но вполне страждущая вдова, к Жене, с ее зримыми и незримыми детьми? Может быть, не такая уж она великая любовь Его жизни? Может быть, она всего лишь одна из многочисленных студенток-аспиранток-кандидаток? Как проверить? И надо ли проверять? Зачем? Есть что-то гадкое в проверках, что-то фискальное. Пусть ее. Какая разница! Это даже хорошо, что после Него осталось что-то живое. Если осталось…

Я шумно выдохнул. Столько секретных файлов в один день… Я же не детектив, чтобы копаться в чужих шкафах и вытаскивать оттуда скелеты. Мне многовато.

— Значит, девушка, говоришь, — наконец произнес Денис. — А чего же она от Него ушла?

Виктор пожал плечами.

— Могу засвидетельствовать только одно, — сказал он. — О вашем прекрасном товарище она отзывалась исключительно в матерных выражениях. Довольно замысловатых. Достал он ее, достал, понятно?

— Понятно, чего ж не понять. Мы тоже пострадавшие, — сказал я. — И все же…

— Все же, все же… — притворно проворчал Виктор. Видно было, что он и сам не прочь высказаться в адрес Нашего друга. — Да Он к ней относился, как к кефиру.

— ?..

Немой вопрос.

— Ну что уставились? — хмыкнул Виктор. — Кефир, он что? Полезен для желудочно-кишечного тракта. А девушки? Для мочеполовых путей. Все ясно? Вопросов нет?

Все было ясно. Вопросов не было. Мы отхлебнули пива.

— Но ты так и не ответил: что ты делал на похоронах? — снова завел я.

— Да она все приставала, мол, зайди да зайди, забери мои вещи. Ну, я пошел. Думаю, сделаю девушке приятное, заодно посмотрю на Него. Может, в морду дам, если повезет. Все-таки не каждый из нас способен произвести на девушку такое неизгладимое впечатление. Прихожу, а там похороны. А я голодный, ужас. Вот в таком примерно контексте…

— Забрал вещи-то? — спросил Денис.

— Не-а. Где их найдешь, не по комодам же лазать при всех. Там же всякие лифчики-трусики.