Когда цветут эдельвейсы - Владимир Топилин Страница 19

Большие, не по ноге сапоги слетели на втором прыжке, но она не придала этому никакого значения — так бежать было легче.

Возвратившийся к этому времени Васька разводил костер, но, услышав приближающийся треск ломаемых сучьев и резвый топот ног, с удивлением посмотрел вниз. Кто бы это мог быть? Через мгновение в поле зрения попала стремительно бегущая Ольга. Забыв выпустить из рук мешок с шишками, который подгонял и хлопал по спине, она по-олимпийски перемахивала через колодины. Испуганный, сосредоточенный на дверях избушки взгляд, распущенные волосы, развевающиеся на ветру, словно пиратский флаг...

Васька уже держал в руках карабин и внимательно высматривал преследователя подруги. Подбежавшая Ольга, даже не заметив его, быстро юркнула в избушку вместе с громоздким мешком и тут же захлопнула за собой дверь, держа ручку изнутри.

Так как преследования не было, он попробовал открыть дверь, но дверь не поддавалась. Девушка держала ее изо всех сил.

— Оля, открой, это я! — попросил он.

— Приходите завтра! — донеслось в ответ.

— Что?! — не понял он. В ответ молчание.

— Да это же я — Василий! Открой дверь!

Опять молчание, опять уговоры, и вот в образовавшуюся щель показалось насмерть перепуганное лицо. Убедившись, что это действительно он, открыла дверь и, бросившись на шею, заплакала:

— Там был медведь!

После слез началась истерика, девушка бросилась на нары и взахлеб зарыдала:

— Он меня чуть не съел! Где ты был? Почему тебя не было? Я чуть не погибла!

Васька попытался успокоить ее, чтобы добиться подробностей происшедшего. Едва сдерживая смех, он почти на полном серьезе посочувствовал, пригрозив медведю возмездием.

Когда паника немного прошла, он плеснул в кружку спирта и почти приказал выпить. Через пару минут она пришла в себя и уже смеялась над собой вместе с ним.

Осмелев от выпитого, Ольга повела Ваську на место встречи с медведем, все же придерживаясь его правого плеча, на котором висел СКС. Михаила Ивановича давным-давно простыл след.

— Вот видишь — он тебя тоже испугался и удрал, — показывая на вырванную когтем землю, говорил Васька. — В следующий раз не убегай, а лучше встань за ствол дерева. Если надо защититься — стреляй в голову, но только не в лоб, а сбоку, в ухо или за ухо. Кстати, где твое ружье?

Ольга виновато опустила голову, а он уже сердито выговаривал:

— О чем я тебе говорил? Почему ты меня не слушаешь? Пойми, наконец, что здесь тайга, а не дискотека, — случиться может что угодно!

— Я уже это поняла... — уныло ответила она.

— Если поняла, уже хорошо.

Васька стал собирать шишки в тот же мешок, с удовольствием нахваливая хозяина тайги:

— Спасибо, дядя, помог с орехом!

Выдерну в из земли впрессованные сапоги, Ольга как бы невзначай заметила:

— Обувку бы сменить, хоть размера на два поменьше, а то нога хлюпает.

— Ничего, потерпи немного! Пойдет снег — сменишь на ичиги.

— И когда это произойдет? Когда он выпадет?

Васька быстро посмотрел куда-то вдаль и сказал:

— А вот с завтрашнего дня и выпадет!

— Откуда ты знаешь? Посмотри, какая прекрасная погода!

— А у меня свои верные приметы, и они еще не подводили никогда! Посмотри на макушки белков — все поймешь сама!

Действительно, чистоту красок наиболее высоких точек сгущала какая-то ватная дымка.

— Если белки покрылись куржаком — жди плохую погоду! Верный признак!

Вечером Васька позволил редкое и небольшое расслабление. Достав фляжку со спиртом, налил себе и Ольге. Понемногу язык развязался сам собой, выдавая озабоченность:

— Срывается наш «график работы», что-то ничего не получается с мясом. Надо бы еще одну «душу» добыть, а то придется туго: в этом году нас двое, а жить еще несколько месяцев. Как назло — ни единого оленя, ни марала. Как будто все повымерло! Хоть бы какого-нибудь сеголетка...

Он замолчал, а Ольге не терпелось поделиться своими впечатлениями. Глаза ее с живостью заблестели, и незаметно для нее стал заплетаться язык. Как настоящий охотник, очень подробно и в красках она рассказывала о своем знакомстве с глухарем, про медведя девушка уже забыла. Потом, как будто от этого зависела ее дальнейшая судьба, попросила:

— Ты не убивай его, пожалуйста, на шулемку.

— Да что ты? — улыбаясь, ответил он. — Как можно? Раз твой друг — пусть живет! А еще лучше — заведем курятник из глухарей и капалух. Будем собирать яйца, блины да оладьи с пирогами станем стряпать!

Поддаваясь шуткам и хорошему настроению, девушка захотела продолжения веселья, а поэтому кивнула головой на фляжку:

— Давай еще по пятьдесят граммов?

Он согласился, но настороженно спросил:

— А давно ты выпиваешь?

— С детства. Предки наливали, чтобы не плакала, — еще непонимающе, весело ответила она. Но потом, как будто осознав смысл сказанного, поправилась: — Но в меру! И никогда не тянет!

Васька почему-то подумал про себя: «Это пока не тянет. Но что будет потом?» Он прекрасно знал, что может быть потом, лет через пять — десять, но и сейчас промолчал, доверяясь самому важному и естественному другу — времени.

Ольга поняла, что сказала и сделала что-то не то, и, пытаясь прервать напряженное молчание, присела ему на колени и, обвив руками шею, нежно поцеловала. Девичьи руки — нежнее бархата, губы — слаще меда! Она уже знала, чем побеждать Ваську: он забывал обо всем на свете и уже ничему не противился, мгновенно загораясь желанием.

— Давай хоть продукты да посуду уберем под крышу, ночью дождик намочит! — говорил он, не в силах оторваться от ее груди.

— Это моя забота — иди в избу. Я через минуту приду.

Уже лежа на нарах, он вслушивался в бряканье

споласкиваемой посуды, смачное чавканье Волги, тихий и недолгий разговор девушки с собакой. Легкая поступь шагов, дверной скрип, шелест снимаемой одежды, легкое дуновение и хлопок потухшей лампы — все это было словно в сказке или в очень приятном сне! Хотелось, чтобы это длилось всегда, вечно, нескончаемо...

11

Ночью погода резко переменилась. С запада подул порывистый, но пока еще не холодный ветер и принес за собой черные свинцовые тучи, из которых повалили мокрые, тяжелые лопухи белого снега. Появляясь будто из ниоткуда, они едва касались теплой, хорошо прогретой земли и тут же таяли, превращаясь в большие капли воды. Собираясь вместе, тяжело бухали с лап деревьев, травостоя, наполняя окружающий мир неприятной, промозглой слякотью.

Васька допил вторую кружку «Купца», с чаем в тело возвращалась потухшая бодрость и утраченная за последние дни сила. Неторопливо посмотрел на часы, стрелки которых указывали на восемь. Обычно в это время он был уже в дороге, где-нибудь в тайге или на путике, и, по охотничьим меркам, было довольно поздно, чтобы засиживаться у жаркого костра. Но сегодня его тормозила отвратительная погода, поэтому, глядя на нахмурившийся мир, он не торопился и, смакуя горячий, согревающий душу чай, старался как можно дольше протянуть время.