В постели с Хабенским - Линда Йонненберг Страница 19

Тема: Кэт!

Автор: Урсус и Зухус

Дата: 20.04.2004

Кэт, наша дорогая Кэт!

Влезли в форум поздно ночью, прочитали и… Кэт, мы… не знаем, что говорить тебе, как говорить. Первой нашей мыслью было позвонить или встретиться с тобой сейчас же, но поверь, это физически невозможно. Кэт, ты живая, настоящая, мы в растерянности, не знаем, как тебя успокоить, что тебе написать.

Эссе, которое прочитала тебе по телефону Элиза, не имеет лично к тебе (и к ней) никакого отношения. Просто у нас возникли мысли, которыми мы захотели поделиться со всеми участниками форума, как всегда, вот и отправили это размышление на тему женского коварства. Последний пассаж про нашу встречу был шуткой, как выяснилось, неудачной. Мы и над собой там смеялись: история, которая там описана, реальна.

Мы и не думали отказываться от встречи с вами. В Питере, если вам так будет удобнее. Как раз сегодня мы это обсуждали, искали хотя бы маленькую дырочку в нашем графике. Как только будем готовы, мы созвонимся. Наши планы не изменились. Наоборот, окрепли!

А то, что ты раскрылась (это больно, конечно, мы знаем), — это чудесно, потому что нет ничего дороже настоящих человеческих эмоций и искренних отношений. По нам тоже ходили ногами и предавали близкие люди, но есть и настоящая дружба, и настоящая любовь.

Нам на тебя не наплевать. Думаем, что мы сможем по-настоящему подружиться. Мы обязательно встретимся в мае, если ты простишь нам нашу идиотскую выходку. Кэт, надеемся, что ты прочитаешь это в скором времени и больше не будешь по ночам носиться на машине. Напиши нам, ночью, утром, неважно когда, мы не спим.

Твои Урсус и Зухус

Естественно, от всего пережитого мы тут же завалились спать.

Однажды мы с Зухус отправились в Москву на семинар по авторскому праву, а по совместительству — слет молодых драматургов и всех, кто себя к таковым причисляет. Все организовывала приглашающая сторона — известная театральная ассоциация. Мы с легким сердцем положились на нее и согласились жить в гостинице. Мы же не знали, что эта гостиница — «Центральная»…

Некоторые, даже коренные москвичи, не верят в ее существование. Оправдывая свое гордое название, она расположена в самом центре Москвы — на Тверской, рядом с Пушкинской площадью, по пути к Красной. Здание гостиницы «Центральная» огромно, его коридорам не видно конца, в них можно заблудиться. Здесь находятся и бесчисленные офисы. Вселяясь в двухместный номер, мы предвкушали первоклассный или, во всяком случае, сносный сервис и различные удобства. Мы же не знали, что номер стоит тысячу рублей в сутки, то есть по пятьсот рублей на человека, в самом центре Москвы…

После бессонной ночи в поезде мы не склонны были глазеть по сторонам, поэтому не обратили внимания на то, что ковры в гостинице «Центральная» выцвели и вытерлись, стены выкрашены в унылый серовато-зеленый цвет, а в воздухе витал какой-то застоявшийся, несвежий запах. Нам хотелось поскорее бросить вещи и немного отдохнуть перед драматургическими мероприятиями.

— Я пойду в душ, — умирающим голосом сказала Зухус и вышла в коридор. Она редко останавливалась в гостиницах и оказалась не готова к такой степени комфорта. Перед отъездом она спрашивала меня, стоит ли брать с собой банное полотенце. Я отсоветовала — мой опыт по части гостиниц говорил, что полотенца, как банные, так и для рук, а также одноразовое мыло, шампунь, зубные щетки и т. п. всегда есть в номерах. Цивилизация может не дойти до отдаленных уголков нашей родины, но уж в Москву-то она добралась. В этом я была уверена.

— А где он? — вскоре спросила Зухус из коридора.

— Кто?

— Душ!

Предчувствуя беду, я вышла вслед за подругой. Детальный осмотр показал: душа в номере не было. Не было и туалета и даже, о ужас, горячей воды — над ржавой, давно не чищенной раковиной кривовато висел один кран с холодной, очень холодной водой. О банных полотенцах и зубных щетках можно было только мечтать.

Чтобы прийти в себя, нам потребовалось больше часа и по две порции фирменной солянки, которую превосходно готовили и крайне дешево продавали в гостиничной столовой. В узком, как пенал, номере наличествовали: две столь же узкие кровати, хромоногое облезшее кресло, журнальный столик, письменный стол, телефон и телевизор. Телефон был платным, телевизор показывал только одну программу, кажется НТВ. Окно выходило во двор, заметенный снегом. Батарея почти не подавала признаков жизни. На улице стоял декабрь.