Дырка от бублика 2. Байки о вкусной и здоровой жизни - Аркадий Лапидус Страница 19

– Да, мазёвый был парень, – поддержал первый и сел. – За постой он нам приносил шану. Он как поедет на планы за постой… Но скоро его выпустят. У него пахан – шишка какая-то…

– За какой «постой»? – не выдержал Федя.

Он многого не понимал, но только сейчас осмелился спросить.

– Каждый раз. Ты чё, не вгоняешься в тенденцию? – перевёл и тут же сказал новое первый.

Федя только поёжился.

– Как принесёт… – продолжал первый. – Как косячок забьём! Как пыхнем! Как чухнемся!.. Там останется на паровоз. Как напаровозим друг друга! А там пионер…

– Какой «пионер»? – уже смелее спросил Федя.

– Ну не «Будь готов!» же! – ухмыльнулся первый. – О-о, это воще-е!.. Так вот так… берёшь косячок… как накуришься, там остаток остаётся… Его так заворачиваешь… Раз! – первый очень энергично и точно начал показывать. – У нас на мизинцах ноготь специально отрощенный. Вот, видишь? И вот, когда сигаретку набиваешь, то пяточку делаешь, чтоб не просыпалось из нее. Ну, трамбуешь конец. И забиваешь последний косяк. Руки лодочкой делаешь, между пальцами вставляешь и, чтоб ни граммочки никуда не уплыло, втягиваешь в себя – ф-ф!..

– А то ещё в цыганочку иногда играем, – подхватил третий и, не ожидая вопроса Феди, пояснил, – Это пока все по очереди втягивают дым в себя, ты свою порцию бережёшь, а потом медленно выпускаешь… Потом там ещё остается немного, так другой стороной сигарету в рот вталкиваешь и вдуваешь другому… А тот вдыхает… «Паровоз» называется.

– А уж «пионер» остается, то кто-то один добивает этот косяк, – дополнил второй. – А если шаны много, тогда каждый по косяку. Во-о! Тогда воще-е без базаров…

– Ну-ну! Чё притухли? – поддержал Аполлон.

Он вытряхнул камешек и продолжил прощупывать стельку.

– А чё травить? Чё, сами не знаете? Маленькими не были? – удивился первый. – Всё надо попробовать. Всё интересно. Ну, накуримся, кого-нибудь поймаем и приколемся. На верхотуру проверяем – пацан или не пацан.

– О-о! Верхотура – это вообще крах! – вмешался второй. – Меня проверяли…

– Ну-ну! – поддержал нить повествования Аполлон.

Федя молчал.

– Соберутся человек тридцать в круг и берут прикол какой-нибудь. Ответишь на первый прикол, второй дают. И так до десяти приколов. Ну, если не знаешь – никогда не ответишь.

– Это почему? – спросил Аполлон и, надев туфель, пошевелил пальцами ноги.

– А вот попробуйте, ответьте, – сказал первый. – Вот перед тобой как будто нарисована голая «крыса». Так вот так бей её палкой, чтоб кровь пошла. Что вы будете делать?

– Не знаю, – честно признался директор.

– Ну вот! – торжествующе воскликнул первый. – Тогда выбирайте: «макарон», «сухарь», «шлифты», «тромбон», «сквозь строй», или он же «немецкий крест». Или просто по шнобелю так нащёлкают, что лица не видно потом… Да мало ли что…

– «Макарон», «сухарь»… – начал Федя недоумённо, но тут же был прерван, так как подросткам не терпелось рассказать как можно больше.

– «Макарон» – это когда по шее все по очереди бьют, – сказал второй.

– А «сухарь» – когда по руке или ноге, чтоб отсушить их, – добавил третий.

– Ну «шлифты»-то все знают. Это двумя пальцами растопыренными по фарам как щёлкнут с размаху! – снова усмехнулся первый. – Так набычат, что кровью зальёшься… Но само то, когда все встанут один за другим и ноги расставят. Один палкой ка-ак врежет по заднице тебя. Ты между ног его, как мяч, – вжик!.. А тут тебя уже следующий лупит. Это «сквозь строй», или «немецкий крест».

– Да-а… Мазёво! – протянул второй. – А если сдашь мамашке, то «бык». Выйти из дому не дадут… Как тромбанут по башке! Коньки отбросишь там же…

– Так что же нужно ответить с этой… как её?.. С «крысой» на стене? – спросил Аполлон.

Он очень заинтересованно смотрел на подшефных.

– «Разрежу палец – накорябаю кровью!» – ответил первый и решил закрепить своё преимущество. – А вот другой прикол: «Сделай так, чтобы эта комната стала меньше». И ответ: «Надо покрасить её». Или дают тебе как будто палку и воробья в клетке и говорят: «Нужно застрелить его». Ответ: «Изображаешь ружье, делаешь вид, что взводишь курок, и кричишь – «Осечка!».

– А вот этот мне задавали, и я ответил. Знал потому что, – гордо заявил второй. – «Едешь на машине. Взади менты. По узкой дороге едешь. А впереди, навстречу тебе, – кент. Сворачивать нельзя. Останавливаться тоже. А если будешь ехать вперёд, кента задавишь». Какой ответ?

– Ну, это ввек не отгадать! – развёл руками Аполлон.

– О! – торжествующе заключил второй. – Ответ простой: «Сегодня кент, а завтра мент!».

– Гениально! – щёлкнул перстами директор. – «кент», Теодор, – это ты. То есть – кореш!

Серьезность, с которой подростки излагали «малую академию» подворотни, требовала такого же серьезного отношения.

– У нас у всех лозунг: «Человек человеку друг, товарищ и враг!» – ещё больше обрадовался второй. – Тут он друг… мы курим с ним, вместе пьём… а тут какая-нибудь выкатит западла – тут он тебя «керосином» и обольёт. Керосинщики, знаете, какие? Друг, а керосинщик. Тут – раз!.. Баклан там… Или друг твой должен филочки, и он при всех вдруг льёт тебе керосину: «А ты помнишь, что ты должен там… вчера?». Или что-нибудь ещё придумает… Там уже чё?.. Не отопрёшься!.. Тут пацаны стоят и уже свидетели есть… И фишки уже тянут… Или ставят тебя на мослы, чтоб больше никогда так не делал… Или забычат… Или на счётчик поставят…

– Так по шлифтам нащёлкают, что моргала напухнут… И из орбит вылезут… Или на колы поставят, – видимо, припомнил свою героическую молодость третий. – Деревяшки заточат, руки завяжут, деревяшки в землю и концы в шею. Чуть двинешься – ой-ё-ёй как больно! Сидишь, как смирный, пока не скажешь, когда филочки принесёшь…

– Зато как прошёл верхотуру, так – паца-ан! Накуриваешься – и можно на дело ходить, – с удовольствием подвёл черту второй. – Гоп-стопить можно… Прикалываться. Шмутки снимать…

– А если не захочешь? – осмелился вмешаться Федя.

– Не захочешь – заставим! Не можешь – научим! – тут же выпалил первый и обратился к Аполлону: – Может, вам ещё рассказать, как мы на «гоп-стоп» ходим?

– Давай! – махнул рукой директор.

– Едем в другой район. На баклан нарываются щеглы. А потом уже старшаки вписываются. А впрягаются только бычье на районе! Прутся – тоже бычье. Ну, щегла запустят, он и говорит: «Чё, пацаны, знаете такой район – «Гробы»?

– А ты кто? спрашивают те.

– Я – «гробовской»!

– Да ты чё? Не может быть такого, – говорят те.

– А вы чё, на «Гробах» не были? – пищит щегол. – Да вас там опустят всех!..

– Да ты чё-ё? – кричат те. – На кого хвост поднял? Ты на кого рога точишь? На кого керосин льёшь?..