Конец света. Первые итоги - Фредерик Бегбедер Страница 19

Начиная с определенного возраста старики пишут для того, чтобы сказать одну-единственную вещь: я еще не стар. Габриэлю Гарсиа Маркесу недавно исполнилось 84 года; возможно, через 10 лет он превратится в своего собственного персонажа — рассказчика, похотливого старикашку с голым черепом, что валяется в гамаке, слушает Баха, принимает восхищение влюбленной в него домработницы и гладит персидского кота. Гарсиа Маркес вообразил себя Хемингуэем; его герои — старик и сводня. Бывший журналист, на пенсии подрабатывающий учителем, некрасивый и одинокий (ученики прозвали его «печальным кретином»), однажды решает, что должен позволить себе бурную ночь любви с 14-летней проституткой. На ум приходит «Смерть в Венеции» Томаса Манна. Смерть — красотка-девственница; в конце концов, умираешь всего раз, так что смерть можно рассматривать как лишение невинности. «В моем возрасте каждый день — как год».

Гарсиа Маркесу захотелось отвлечься от воспоминаний и разбавить очередные толстенные тома мемуаров дыханием живой жизни. От его прозы веет свободой, отвязностью, небрежностью… Молодостью. Любой писатель в итоге становится развратным старичком — слишком неотразима сила его обольщения, слишком велика склонность к манипуляции и изобретению фантасмагорий. «Ненормально одно — мой возраст». Это мятежная книга. Люди устраивают демонстрации, борясь за увеличение заработной платы, тогда как им следовало бы каждый день ходить по улицам, требуя отмены смерти — этой паршивки-динамщицы. В смерти нет ничего хорошего. Гарсиа Маркес описывает боли в спине, провалы в памяти, физическое обезображивание и никуда не девающееся желание жить. Способна ли одна ночь распутства компенсировать все эти несправедливости? Сенильные провокации следуют одна за другой: «Никогда не спал с женщиной бесплатно», «Эй, синьор, это не вход, а выход», «Из-за шлюх я так и не успел жениться». Возникает вопрос: может, мы имеем дело с латиноамериканским Кавабатой? Впрочем, на обложке приведены слова этого сексуально озабоченного японца, лауреата Нобелевской премии и автора «Спящих красавиц»: «Не следовало вкладывать палец в рот спящей женщины!» Затем нас захватывает ритм этого краткого болеро, написанного без всякой дряни вроде магического реализма (уф!). Легкомысленная средневековая пьеса быстро превращается в леденящий кровь триллер: неужели древний 90-летний психопат и в самом деле превратится в гнусного педофила? Или, как сообщается на 13-й странице, ему предстоит пережить великую любовь?

Побеждает виртуозность пера: «человек такого доброго сердца, что жалел даже дьявола», «необоримая сила, которая движет миром, вовсе не счастливая любовь, а любовь несчастная» ^[48]. Перед нами снова — несравненный романтик из «Любви во время холеры». Только не рассчитывайте, что я перескажу вам, что было, когда негодник вошел в комнату, где спала нимфетка — «коричневая и теплая». Об этой книге я могу сказать только то, что сам запомнил: нельзя умереть без любви.

//- Биография Габриэля Гарсиа Маркеса — //

В 2002 году Габриэль Гарсиа Маркес вошел в список любимых авторов французских читателей с гораздо более толстым романом «Сто лет одиночества», заняв в рейтинге 33-е место («Последняя опись перед распродажей»). Лауреат Нобелевской премии за 1982 год, родился он намного раньше, в 1927-м, в Аракатаке (Колумбия). Наиболее значительные произведения, помимо указанного выше монументального труда: «Осень патриарха» (1975), «Хроника объявленной смерти» (1981) и «Любовь во время холеры» (1985). Журналист и репортер, от бабушки он унаследовал любовь к фантастическим сказкам; смешивая репортерскую верность реальному факту с безудержной фантазией, он изобрел тот самый «магический реализм», благодаря которому он так притягателен и (иногда) так скучен.