Смытые волной - Ольга Приходченко Страница 19

Чтобы не привлекать к себе внимания, я надела солнцезащитные очки и сквозь них увидела приближающегося к нашей скамейке мужчину. Девочка крикнула: «Он идет!» – и бросилась к мужчине навстречу. Я обалдела – это был мой старый знакомый, скромный паренек из высшей мореходки. Встать и немедленной уйти, хоть бы он не узнал меня. Тем временем моряк с ходу стал отчитывать, вероятно, жену, что она так далеко от поликлиники уперлась, еще дальше не могла усесться. Он искоса посмотрел на меня, но скорее не на лицо, а на ноги. Еще один такой взгляд – и… Не знаю, что будет с моим сердцем, оно рвалось наружу, удержу ли.

– У меня еще дела, в пароходство заглянуть надо, а вы не ждите, топайте домой, – выпалил он и снова скользнул по моим ногам. Ну, молодец, каким ты стал, никогда бы не подумала, скромный мальчик, а выходит, какой казак лихой, волк морской. Смотри, смотри, благо есть на что посмотреть. С твоей красавицей можешь сравнивать. Мне стало смешно. Это же надо, такая встреча. Моряк еще что-то буркнул, развернулся и пошел в сторону улицы Ласточкина. Я поднялась и пошла следом, чуть поодаль, чтобы он меня не заметил. Подумала: была не была, нагоню его на своих высоченных каблуках у входа Черноморского пароходства.

– Владик, Владик, здравствуй!

Он остановился:

– Вы меня? Мы знакомы? Постойте, постойте, я с вами плавал? Лицо уж больно знакомо, но не могу вспомнить. На каком судне мы ходили, когда?

М-да, даже злость прошла:

– Плавали между Шестой станцией и Аркадией.

Я сняла очки.

Девять лет, как в сказке пролетело.

Так наливай, чайханщик, чай покрепче.

Много роз цветет в твоем саду.

За себя сегодня я отвечу.

За любовь ответить не смогу.

– Олька, Оля, ты?

– Узнал? Молодец.

Влад отступил на шаг. Даже со своим крабом на голове он был ниже меня ростом.

– Ты так похорошела, выросла, я бы тебя на улице не узнал.

– Это туфли на платформе, а я все такая же.

– А кто у тебя муж? Плавает?

– Я не замужем, в старых девах хожу.

– Как так? Вот уж чему никогда не поверю.

– Такого, как ты, больше не встретила.

Он как-то неестественно улыбнулся, блеснув несколькими золотыми зубами.

– Я сейчас занят, может, встретимся сегодня попозже, поговорим. Нет, давай сейчас посидим где-нибудь, вспомним молодость.

– Молодость? Я еще считаю себя молодой!

– Узнаю тебя: все такая же бритва острая. Я перед тобой не виноват, но никак не думал, что ты одна останешься.

– Владик, я пошутила. У меня прекрасный муж, и все очень хорошо. Всего доброго, я пошла. А тогда мы правильно поступили, что расстались.

– Умоляю, не отказывайся, мне есть что тебе рассказать. Пойдем на Морвокзал.

Под ложечкой у меня давно уже сосало, очень хотелось есть, как тогда ему, когда мы оказались в ресторане-забегаловке в парке Шевченко и нашкрябали денег на купаты в компании его сокурсников.

А почему бы и нет, я согласилась. Мы двинули по Пушкинской, было уже около трех часов дня. Мы шли на расстоянии, друг на друга потихонечку поглядывая и обмениваясь впечатлениями, как много чего изменилось и в городе, и в жизни. Он пытался ухаживать за мной на третьем курсе, но год для этого был неудачным. Я была глупо и безнадежно влюблена во взрослого водоплавающего, и посему Владик тогда никак не мог стать героем моего романа, хотя стремился к этому.

– Я обманула, у меня нет мужа. Я старая дева. Нет, неправильно: старая, но не дева.

– Действительно, какая же ты старая, ты в самый раз.

Это для чего в самый раз? Не стесняйся, Владик, договаривай. Смотри, каким ловеласом заделался.

Несмотря на мои моднючие темные очки, которые я не снимала, бармен Игорек усек меня и постоянно косился на наш столик. Вскоре на арену вырулил и их складской деятель. Узнали… Знакома я была с ними еще с Хуторской. Сейчас растрезвонят на всю Дерибасовскую, как пить дать. Да пошли они все к такой матери. Я потягивала через соломинку коктейль «Одесса», потом еще один бокал заказала. Для храбрости. Эх, я сейчас этому выпедрежному мальчишке все выложу, по полной программе.

Передо мной сидел обыкновенный деревенский паренек, хоть и окончивший «вышку» и плавающий за границу. Каким он был в мореходке, таким и остался. Молодец, что добился и плавает, так я и не поняла, не то вторым, не то третьим помощником капитана. Вкалывает, на суше почти не бывает, старается из рейса в рейс бесперебойно ходить. Построил кооператив. Так гордо об этом заявил. Жену на работу не пускает, пусть дома сидит, за дочкой смотрит.

Мне уже порядком надоело слушать, сколько чего он из какого рейса привез. Какие рейсы выгодные, а на какие лучше не попадать. Про себя я подумала: «А знаешь, дорогая Олечка, в принципе ты была тогда права».

Смогла бы ты жить жизнью его жены? Похоже, что он чувствует себя богом, как бахвалится. Да, для этой женщины с репаными пятками он – бог. А меня уже тошнит от него. Внешне очень симпатичный, такие нравятся женщинам. С возрастом станет еще больше привлекательным. Да ты никак клеишься, помощник капитана. Нахально предлагает поехать в их гостиницу на проспекте Шевченко, продолжить такой приятный вечер.

Ну, дает, помощник. Видно, привык к своей неотразимости. Угостил кофе с коктейлем и уверен в своей победе. Делать мне нечего. Всю жизнь только и ждала этого деревенского помощничка.

– Владик, ты что, серьезно? Не смеши.

– А почему бы и нет? Ты же не замужем? Можешь себе позволить…

Я разошлась не на шутку, не остановить. Говорила, что жена его, по всей вероятности, пэтэушница, на повариху или горничную выучилась, в Одессу из села пришкандыбилась подхватить любого моремана. А здесь такой случай подвернулся, юный Владик. Что, попала в точку? К концу рейса она уже округлилась, не отвертишься, по парткомам за аморалку затаскают, с судна спишут. Поправь, если ошибаюсь. Это типичная судьба всех моряков.

Я допила свой коктейль, медленно поднялась:

– Мне надо идти.

– Всего хорошего, Ольга Иосифовна, приходите еще, всегда рады, – бармен помахал мне рукой.

– Тебя здесь все знают, чем ты занимаешься, не могу понять?

– Та, ерундой разной, у меня нет же мужа помощника капитана, самой приходится крутиться.

Уже стемнело. Зажглись фонари. Мы шли по пирсу, пробиваясь сквозь толпу людей, спешащих на посадку на сверкающий огнями круизный лайнер. А ведь где-то неподалеку качается на волнах катерок «Старшина Приходченко». Дед, тебя давно нет, но как же мы все тебя любим! Краем глаза увидела машину нынешнего своего кавалера. Все-таки продал меня бармен. Ну, держись, Игорек, долг платежом красен.