Мачо - Надежда Нелидова Страница 19

«На них» – это на молодого хозяина и его папашу. Молодой человек приехал из-за границы, где учился семь лет. По случаю окончания университета папа подарил ему «деревнишку со дворами, людишками и животами». В то время кооператив «Светлый путь» с центральной усадьбой Илюшонки окончательно развалился после всех слияний-разукрупнений и шел за гроши с молотка.

И только природа в Илюшонках еще оставалась величественной и роскошной. Глубокая чаша небесно-синего пруда, армия высоких елей, грозно наступающих со всех сторон, грозящих взять в окружение, не пощадить Илюшонки. Вековые деревья со скрипом шаркали лапами по крыше Алиной избенки. Можно было между дойками выскочить в халате и калошах и за 15 минут насобирать в фартук грибов на обед.

* * *

В перспективе папа с сыном задумывали организовать в Илюшонках новое экономическое чудо. Сотворить оазис, кусочек отдельно взятого процветающего капитализма посреди унылой российской действительности. Грезилось: яркие автобусы с телевизионщиками, японская делегация мелко трясет желтыми морщинистыми личиками, Путин жмет ручку и все такое…

В программе «Время» на первом канале: пасущиеся на изумрудных лугах тучные стада… Каменный дом на отшибе: с колоннами, парком, беседками, купальней, гостевой стоянкой для «Мерседесов» и «Тойот»… Маслобойня, колбасный цех, фабрика мороженого. Веселые, зажиточные, сытые поселяне. Утопающие в садах красные кирпичные коттеджи, у каждых ворот по двенадцатой вазовской модели.

В действительности были: нищета, грязь, дырявые фермы, ревущая от голода скотина. Коровы производили не столько молочную продукцию, сколько горы вонючего навоза. Колхозники, пьянь и ворье, глядели угрюмо: того и гляди ножиком пырнут шину у «мереседеса». Молодой хозяин стоял перед дилеммой: ухнуть десятки миллионов в черную дыру, именуемую Илюшонки, или на эти деньги купить самолет и слетать на тропические острова. Выбрал второе.

А уж грозно небо осенью дышало, реже солнышко блистало. Не было заготовлено ни грамма зерна, сена, силоса, комбикормов. Делегация доярок во главе с гневной Алей поехала в район. Там развели руками: помочь не можем. Купить вас купили, застолбили: «Не трожь, мое!» – но сделку отложили.

* * *

– Не могу-у! – мычала в подушку Аля. То, что произошло сегодня, было последней каплей, переполнившей сердце.

Река вскрылась, животных вывели на водопой. И еще – в слабой надежде – что отыщется зеленая былинка в жухлой прошлогодней траве.

Скотник сдуру загнал коров по брюхо в воду, те не справились с бурным течением. Одну за другой, тощих и обессиленных, их подхватывало и несло на глубину. По берегу с криком бегали Аля и напарница Раиса. Скотник вошел в воду, примерился и, вонзив вилы в коровий бок, пытался удержать уносимое стремниной животное.

– Ты что, нелюдь, делаешь?!

– Все равно не жилец…

* * *

Колька разогнал обступивших мамку ребятишек («Ты марш картошек накопай и почисть. Ты за Анькой в ясли дуй. Ты гусят загони…») Положил тяжелую горячую, как кирпич, ладонь на ее вздрагивающие плечи. И Аля потихоньку перестала вздрагивать. Вот она села, насухо, крепко утершись концами платка:

– Все, Колька. Я больше не могу. Помнишь, газету городскую Генка приносил? Смеялись еще…

Соседу Генке под восемьдесят, с женой Гурьяновной живут через дорогу. На днях ездил в город, привез газету бесплатных объявлений. Приходил с женой ее почитать, пообещав: «Кина не надо». Сразу нырнул, старый пакостник, в раздел знакомств.

– О, слушайте! «Хорошенький юный мальчик познакомится с женщиной не моложе 65 лет…» Гурьяновна, – обнимал жену, – а ты у меня в самый раз подходишь.

Гурьяновна отталкивала его, ругалась и плевалась.

– «Сорокалетняя красавица, с неудовлетворенной страстью, ищет молодую подругу». «Познакомлюсь с пикантным любовником. Андрей». «Муж и жена, кандидаты наук, филологи, разделят ночи любви с интеллектуальной супружеской парой».

Гурьяновна авторитетно заявила, что скоро будет конец света.

– «Вдова, веселая, полненькая, сексуальная, ищет мужа…» Одного в гроб загнала, другого ищет, – веселились мужики.

Аля прекратила веселье, ткнув мужа локтем в бок. Нашла в газете раздел «Вакансии». Генка частил:

– Смотрите, где вахта. Зарплата от 30 тысяч, полный соцпакет. Ты, Николай, с твоими золотыми руками нарасхват в городе будешь. В общежитии не поселяйся, дорого. Сними комнату. Вон шурин к одной такой веселой вдове подвалил. Она ему и стол накроет, и четушку поставит, – хохотнул. – Знай ночную смену в поте лица отрабатывай.

– Я вам покажу ночную смену, – Аля дала легкий подзатыльник мужу. И Генке: – А ты, балаболка, мне мужика не порти.

Соседи ушли поздно. Генка тщательно свернул газету – по истрепавшимся, ветхим сгибам было видно, что чтение городских объявлений пользуются в Илюшонках огромной популярностью.

А Аля с мужем в постели еще долго, в деталях обговаривали мероприятие. Старшая дочка училась в городе, снимала угол. Осенью только для нее забили двух поросят. Второй сын на подходе, тоже глядит в город. Трое младших учатся на «четверки» и «пятерки», чего они в Богом проклятых Илюшонках забыли?

Значит, так: Колька устраивается на завод, обживается, подыскивает домишко на окраине. Сначала поживут внаем, потом, дай Бог, выкупят. Аля тоже сложа руки сидеть не будет, устроится в организацию хоть уборщицей.

* * *

– Ник, мой милый Ник…

Вчера вечером они, по инициативе квартирной хозяйки Лидочки, выпили красного вина, закрепив сделку со сдачей квартиры. Потом она включила телевизор, показывали американский блокбастер. Главный герой, крутоплечий симпатяга Ник лихо успевал в перестрелках, в постели и в автомобильных погонях. Лидочка вскрикивала, зажмуривалась и прижималась к Николаю. Потом прошептала: «Можно, я буду звать тебя Ник?» – и в изнеможении положила легкую головку на его плечо.

Николай хотел бережно, целомудренно ее отстранить, но вместо этого почему-то обнял. Для этого пришлось неловко долго смыкать и укладывать громадные руки (привыкли к Алиным, другим габаритам) вокруг тонюсенькой, доверчиво приникающей Лидочкиной фигуркой.

Он честно, как советовал Генка, искал квартиру с хозяевами покладистее, постарше. Нашел: «Вдова, 80 лет, сдает комнату…» А оказалось – 30. Опечатка или, может, газетный шрифт размазался. Цифра «8» очень похожа на «3».

На звонок открыла миниатюрная большеглазая женщина, куда-то собирающаяся: в норковой шубке и шарфике. Она вскрикнула, увидев могучую, занимающую весь проем двери мужскую фигуру. Беспомощно заслонилась ладошками в узких перчатках. Потом узнала, что это насчет квартиры, засмеялась над своим испугом. И протянула ключ.

– Я тороплюсь, а вы располагайтесь: первая дверь от кухни ваша. Ванна в конце коридора, там же шампуни, крема, гели… Белье в шкафу. В холодильнике сыр, ветчина, фрукты. – Вот так человеку, которого видит в первый раз в жизни.