Непреодолимая сила - Галина Маркус Страница 19

– Я сказала ему, что познакомилась с парнем… Представляешь сюрприз?

– Даже представлять пока не хочу. Куда пойдем? Ты наврала небось, что учишься?

– Да вот еще, буду я ему отчитываться! Пошли в кино, только нормальное, не в салон.

– Давай, я сам по видаку не соскучился. В «Художественном» «Асса» идет.

– А про что это?

– Не знаю. Там «Кино», кажется, поет. Тебе нравится Цой?

– Да, конечно, пойдем. Или поедем – ты на машине?

– Нет, пешком. Ты когда рядом – не могу за баранку держаться и на дорогу смотреть, – улыбнулся он.

– Кость, а откуда у тебя такая машина? Ты у нас что, богатенький стал?

– Пока не стал, но, надеюсь, стану.

– Знаешь, ты на этой машине так выглядишь классно… Слушай, а приезжай за мной в институт завтра, а? Только к самому выходу подрули, пусть все видят, какой у меня парень!

– Ладно, – засмеялся он, – договорились.

– А когда ты мне свой видеосалон покажешь?

– Ни к чему тебе туда, – нахмурился Костя. – Всякая шушера повадилась… Не хочу, чтобы тебя видели. Да и Серега может зайти.

Из кинотеатра Таня вышла зареванная. Фильм оказался превосходным, но ужасно жалко было замечательного Бананана. Костя ласково вытер ей слезы. Он даже не мог вспомнить, о чем кино. Сидел, держал Танину руку, и думал. О кооперативе, о Козыре, о Тане, о матери, о Сереге и снова о Тане.

– Пора домой, – она огорченно посмотрела на часы, – а то, если буду поздно приходить, брат следить начнет.

– Да, неприятности нам не нужны… – согласился Костя.

Он проводил ее до подъезда, они вошли внутрь и еще минут пятнадцать целовались у лифта, рискуя встретить знакомых и вздрагивая при каждом шорохе.

* * *

Настроение у него было прекрасное, Костя как будто летал. В салоне, в котором он успел открыть маленький магазинчик, давно не появлялись темные личности. Деньги были. Костя уже решил, что купит Тане к Новому Году что-нибудь необыкновенное, и несколько раз захаживал в ювелирный отдел, присматриваясь к украшениям.

Когда она посещала институт, Костя встречал ее вечером у выхода. Ему нравилась эта игра, и он забавлялся, глядя, как радуется Таня. В самый первый раз она спустилась по лестнице с толпой однокурсниц:

– Ну, все, девчонки, пока, за мной приехали! – Таня небрежно махнула рукой и непринужденной походкой направилась к «фордику».

Костя вышел из машины, они поцеловались, он открыл дверь, и Таня, как светская дама, элегантно уселась, наслаждаясь произведенным эффектом.

Если Таня прогуливала занятия, а это случалось все чаще, он ждал ее после работы, правда, встречу уже не демонстрировали – здесь вкалывали знакомые Таниных родителей. Потом они ехали куда-нибудь в безлюдное место, останавливали машину и сидели в ней, пока не наступало время «вернуться из института». В Тане постепенно просыпалась женщина, ее поцелуи становились более страстными, и Косте все труднее было сдерживать свои желания. Однако известной грани он ни разу не перешел.

Все это время они узнавали друг друга – чувство пришло к ним раньше, чем они могли это сделать. Но высшие силы не ошиблись: кроме невероятного притяжения души и тела, Косте было интересно с ней. Он понимал – она серьезнее, образованнее его самого. И, хотя он по-прежнему видел в Тане всю ту же маленькую девочку, которую надо защищать и оберегать от любых проблем, с уважением прислушивался к ее мнению по вопросам, в которых сам являлся полным профаном. Так что в перерывах (небольших) между объятиями и поцелуями Костя с Таней не могли наговориться – обо всем на свете, нагоняя упущенные, прожитые друг без друга дни.

Правда, в свои кооперативные заморочки Лебедев ее не посвящал – незачем девушке беспокоится, это его, мужские дела. Только в одном вопросе у них и возникли разногласия: Таня настаивала, чтобы Костя восстановился в институте и защитил диплом. Ей казалось, это более надежный жизненный путь. Конечно, ей льстило, что ее парень занимается собственным бизнесом, и все-таки она относилась к кооперативу почти так же настороженно, как и мать. Но Костя-то понимал: сейчас не время получать корочки. Детство кончилось, теперь надо поскорее и как можно крепче встать на ноги, чтобы обеспечить Тане достойное будущее. Такое, что никто бы не мог сказать, что Лебедев – не подходящая для нее партия.

Он всерьез думал о женитьбе. Теперь это казалось совершенно естественным – быть с нею всегда, никуда от себя не отпускать. Как он мог так долго существовать без нее прежде – Костя не понимал. День, проведенный без Тани, без ее голоса, взгляда и прикосновений, казался прожитым совершенно напрасно.

Приближался Новый Год. О том, чтобы встречать его порознь, даже речи не шло. Они строили планы, но не знали, как их воплотить, не выходя из «подполья». Оба сходились на том, что пора раскрываться перед Таниной семьей…

* * *

В субботу утром, за неделю до праздника Катя составляла список приглашенных. Предстояло еще «достать» продукты, но тут Вовка обещался помочь.

– Сколько человек получается? – поинтересовался Сережа.

– Мы втроем, Машку не считаем… Спроси, кстати, у мамы, может, возьмут ее на ночь? Потом, конечно, Павлик, Вовка, Маринка моя, Нелли с мужем. А, ну, Костик, конечно!

– Костик? Ты же его раньше недолюбливала… – Серега замялся.

Конечно, Танька вроде и думать забыла о Лебедеве, но стоит ли рисковать… А не пригласить его – совсем некрасиво.

– Да ты что! – возмутилась жена, – спятил? Как нам понадобилось в больницу ехать – Вовка твой где был? Типа, не могу, у меня клиент, да и двигатель барахлит. А Лебедев через пять минут приехал! Да если бы не он… Ну, не ожидала от тебя!

– Ладно, ладно, я так просто спросил. Конечно, пригласим, – поспешил согласиться Сережа.

– Танюш, а ты кого позовешь, давай, запишу сразу? – Катя посмотрела на золовку, которая по третьему разу намывала одну и ту же тарелку.

– Светку, кого еще.

– А Диму?

– Мы расстались давно.

– Да? Но, я думала, может, вы уже помирились…

– Кстати, забыл рассказать! У нас ведь новый кавалер теперь, – брат буравил Таню испытующим взглядом, – но очень секретный, как зовут, даже не знаю.

– Правда? И молчишь? – обиженно протянула Катя.

– Да… чего было говорить раньше времени…

– А сейчас уже можно говорить? – хитро улыбнулась Катя. – Давай, колись, кто он, сколько лет. Интересно же!

Таня сделала вид, что внимательно разглядывает дно заварного чайника – тщательно ли отмылось.

– Ну, ты видишь? Молчит, как партизан, – пожал плечами Сережа. – Смотри, Танька, я уже беспокоиться начинаю… Могу ведь и сам узнать!

– Вот поэтому и не говорю! – отрезала Таня. – Надоела твоя опека.