Москит - Рома Тирн Страница 19

Не утруждая себя прощанием, он спустился по ступенькам веранды, вышел в ночь, грозившую пролиться дождем, и зашагал к поджидавшему его джипу. Миг спустя фары джипа вспыхнули, выбросив два снопа света, похожие на ярко-желтые палочки динамита.

Тео протяжно выдохнул. Не так уж все и плохо. Он довольно безобиден, этот дядя. Тео решил назавтра отправиться в Коломбо, но на машине — поскольку картины еще не совсем высохли. Рано утром заедет за Нулани, и, даст бог, к полудню они уже будут в студии его друга. Домой из-за комендантского часа надо вернуться до наступления темноты.

— Скажите, чтоб не забыла свои альбомы с эскизами, — напоследок попросил он миссис Мендис.

Суджи зажег бумажные фонари, и на стены дома легли причудливые тени, среди которых мельтешили гекконы. Потом закрепил ставни — к ночи ветер с моря усилился — и прошел в комнату-студию, чтобы рассмотреть портреты. Суджи был один в доме, сэр еще не вернулся от матери Нулани. Что-то он задерживается. Беспокойство Суджи с каждой минутой нарастало. Он вспомнил свою первую встречу с Тео, когда тот шел с чемоданом от станции. Мистер Самараджива сразу же ему приглянулся. Джентльмен, по всему видать, подумал тогда Суджи. Конечно, он еще не знал, какого встретил известного человека, но догадался, что таких людей нынче уж не осталось. «Хороший он, — размышлял Суджи, глядя на портреты. — Честный, чистый. Не испорченный войной. Все это у него на лице написано». Потому-то Суджи и согласился работать на мистера Самарадживу. Узнав, что Тео вдовец, Суджи все гадал — что же его заставило вернуться домой. А когда узнал больше о жизни Тео, очень понадеялся, что родные края исцелят сердечные раны.

— Здесь мой народ, — не раз повторял вечерами Тео, потягивая вместе с Суджи пиво на веранде. — В Европе меня теперь ничего не держит.

— А семья вашей жены, сэр?

— Семья… Анна была не очень близка с родными, а после ее смерти наши дороги совсем разошлись. Видишь ли, мы с Анной были поглощены друг другом. Пожалуй, даже слишком. Это плохо, наверное. Не знаю. Не уверен.

Тео умолк, пытаясь воскресить в памяти голос жены. В густой траве под деревьями квакали лягушки, ветер принес гудок экспресса, мчащегося в сторону Коломбо.

— Нам с Анной никто особенно не был нужен, — продолжил он, раскуривая трубку. — Потому-то мы и не переживали, что детей нет. Нас только наши друзья и понимали — Рохан и Джулия.

Суджи промолчал. Он не из тех, кто из любопытства сует нос в чужую душу. Тень от масляной лампы легла темной полоской на лицо Тео. Так смешно — вроде у сэра пиратская повязка. Голос Тео, до сих пор едва слышный, вдруг окреп:

— Мы хотели детей. А она умерла. После ее смерти я уже ничего не хотел. И хорошо, что дети не появились.

Тео беспомощно развел руками, наступило молчание. Воздух словно сгустился от непроговоренного.

— Знаете, сэр, вы ее еще встретите, — прервал паузу Суджи. — Любовь не умирает. Однажды вы найдете свою Анну — когда меньше всего будете этого ждать. Я слышал, такое случается.

Тео вздохнул. Сказал, что он устал. Устал куда-то бежать.

— Я просто вернулся домой, Суджи. Это было единственное место, куда я мог вернуться. После ее смерти все, что я делал, куда бы ни отправился, все и везде напоминало о моей потере. Я был словно погорелец, потерявший все. Мне даже дышать было больно.

Тео качнул головой, не в силах продолжать. Невидимое море откликнулось вздохом.

— В конце концов я понял — если хочу выжить, надо ехать домой. — Тео медленно поднял голову. — Я надеялся, что здесь мне удастся уяснить суть событий.

Суджи кивнул, искренне тронутый. Он понимал. Под пластом того хаоса, что творится здесь последние десятилетия, все же таятся могучие корни древней страны. И страна эта по-прежнему способна исцелять. Придет день, когда она вновь станет самой собой.

— Я могу подождать, — сказал Тео, по примеру Суджи устремив взгляд в темноту сада. — Мне некуда спешить.

«Сэр — идеалист, — думал сейчас Суджи, мысленно продолжая разговор, глядя на картины, снова и снова поражаясь таланту девочки Мендисов. — Это дитя читает в самом вашем сердце, сэр. Она все поняла. Потому что чувствовала то же самое. — Суджи дрожал; несмотря на жару, он дрожал. — Оба они сущие дети. Девочка так юна, а сэр так простодушен. Кто за ними присмотрит, если не я? Вот и хорошо. Замечательно все устроилось».

Заслышав лязг садовой калитки, Суджи прошел на кухню, чтобы налить хозяину холодного пива. Слава богу, сэр вернулся от Мендисов невредимый.

С поездкой Нулани не возникло никаких проблем. Вопреки опасениям Суджи, ее дядя наутро не появился, а мать встретила Тео достаточно дружелюбно. Спросила, можно ли рассчитывать еще на какой-нибудь заказ для Нулани. Ведь деньги всегда пригодятся, а сборы Джима в Англию требуют столько расходов. Эта женщина по-прежнему не особо нравилась Тео, однако он подавил раздражение и постарался загнать дурные мысли подальше. Разгладил их, словно простыню на кровати. Влетела девочка, излучавшая восторг, платье алым всплеском осветило день — и неприязнь Тео к ее матери, тревоги насчет дяди сразу исчезли, утро сдвинулось к другому, ослепительному фокусу.

Тео развернул машину на галечной дорожке, и дом скрылся из виду. Волосы Нулани были еще влажны после утреннего душа.

Тео решил, что лучше поехать вдоль берега. Пусть КПП и заставы, но все равно быстрее. Две картины он уложил в багажник, а третью, самую большую, пришлось пристроить на заднем сиденье. Нулани очень старалась усмирить восторг, но радость ее рвалась завитками, окружала Тео, летела ввысь дымком сродни туману над морем. День снова обещал быть знойным. Глядя на взвинченную девушку, Тео догадывался, что уснуть этой ночью ей не удалось.

— Ты свалишься к обеду, — сказал он, в очередной раз покосившись на Нулани.

Счастливая — будто на дворе Рождество и время открывать подарки. Да и сам Тео с трудом скрывал собственное радостное предвкушение. Целый день вдвоем. Можно говорить с ней, рассматривать ее рисунки, не давая волю чувствам, тогда как больше всего хочется взять в руки ее маленькую ладонь. День простирался перед ними, яркий как море, что проступало из туманной пелены. Такое чувство, словно смотришь в юность. Впрочем, нет. Он об этом почти не думал — во всяком случае, надолго не задумывался. Видел лишь песчаную колею да блестящие глаза Нулани.

— Может, вздремнешь? — предложил он скучным тоном, будто уже устал от пути. — До Коломбо еще час, а то и дольше. Почему бы не поспать?

Тео не сдержал смеха, глядя на изумленное лицо Нулани, явно шокированной таким предложением.

— В моем возрасте… — он зевнул, продолжая дразнить ее, — ты бы уже давно спала.

Какие же у нее сияющие глаза, так похожие на черные вишни.

— А он какой — ваш друг? — спросила Нулани.

Дорога повторяла причудливые изгибы берега. Нагромождения камней то тут, то там сползали в воду. Гигантские кактусы высились вдоль кромки пляжа. За частоколом кокосовых пальм море вдруг исчезало, но за очередным поворотом глазу опять открывалась песчаная ширь с набегающей рябью волн.