Гинекологическая проза - Анна Бялко Страница 19

Но бури пролетели и улеглись, жизнь устаканилась, вошла в колею, и Ирочка снова оказалась лицом к лицу со своими проблемами. Она и не забывала о них никогда, в фоновом режиме это всегда сидело в мозгу, но тут в проблему вовлекался Слава, а это было уже далеко за пределами обычного.

Нельзя сказать, что Слава совсем уж безразлично относился к Ирочкиным стремлениям, он, как примерный муж, исправно навещал ее в больнице, отвозил-забирал на машине, покорно выслушивал рассказы о больничных буднях и тонкостях лечения, но все это как-то чуть отстраненно, так что Ирочка не могла отделаться от ощущения, что Слава воспринимает ее мучения несколько вчуже, а его действия вызваны не искренним желанием помочь ей, а скорее осознанием того, что так положено. Жену положено любить и навещать в больнице. Точка. Положено вместе с ней хотеть ребенка. Положено ее поддерживать – он и поддерживает, хотя сам с гораздо большим удовольствием занимался бы сейчас изготовлением из титановой пластины горного крюка номер семнадцать.

Поэтому, прежде чем начинать со Славой разговор об искусственном зачатии, Ирочка еще и еще раз обдумала вопрос сама, желая окончательно убедиться в серьезности своих намерений, ведь, чем глубже убеждена в чем-то сама, тем легче заставить поверить в это другого. Все-таки была в таком способе зачатия некая искусственность, да что там – некая, сплошная просто синтетика, ей, конечно, хотелось бы не так. А с другой стороны, генетически все в порядке, ребенок, безусловно, ее и Славин, а что какие-то клетки соединились не в одном, а в другом месте – что с того? Носить-то она будет сама. Ирочка снова представила, как у нее внутри будут скрестись крошечные ручки… Конечно, это только ее ребенок, никаких вопросов, и все-таки, все-таки… Совершенно неясно, как Слава еще это воспримет, с его правильностью и некоторым пуританством воззрений. И посоветоваться-то ни с кем нельзя, ведь о таком способе зачатия, если они на это решатся, никто не должен знать, зачем ребенку на всю жизнь клеймо. Доктор сказала, можно еще подождать, может, и стоит? Но опять же, время идет, чуда можно ждать вечно и не дождаться, а ей уже тридцать два… Не Бог весть сколько, рожают и позже, даже и первый раз, но и с пробиркой тоже, наверное, чем моложе, тем лучше… И еще этот Славин анализ… Почему-то Ирочка, кроме прочих сомнений, еще отдельно опасалась заговаривать с ним именно об анализе.

Предчувствия ее не обманули. Слава достаточно скептически отнесся к самой идее получения ребенка искусственным способом, долго хмурился и кривился, говоря, что все эти врачебные штучки ему непонятны, да и зачем это все, когда есть традиционный способ, но Ирочкины объяснения на грани слез свое дело сделали, и в принципе он дал себя уговорить. Но когда Ирочка только заикнулась о необходимости сдачи спермы на анализ, Слава взвился. Он долго и смешанно распространялся о том, что сама она, если ей уж так надо, может до бесконца играть в эти игры, считать себя сколько угодно больной и несчастной, но он, Слава, никакого участия в этом принимать не будет, он знает точно, что он нормальный здоровый мужик, что у него все в норме, что ни на какие унизительные для человеческого и мужского достоинства процедуры он не дастся, что, если на то пошло, то не надо ему никаких детей, и вообще, если быть до конца откровенным, то нет никаких сомнений, кто тут бесплоден, как раз у него, у Славы, ребенок был, и тому есть свидетели, вот Алина может подтвердить. Наконец он выдохся, замолчал, ушел в свою комнату и закрыл за собой дверь.

Ирочка потихоньку приходила в себя. Она ожидала, конечно, негативной реакции, но чтоб такой… И с чего он так разорался? Сначала она испытывала по поводу происшедшего простое удивление. Потом задумалась. По мере мысленного прокручивания в голове Славиного монолога дивный образ любимого мужа, трепетно лелеемый в душе все эти годы, как-то померк и слинял, недоумение переросло в обиду, а далее – в откровенную злость. Какого черта! Можно подумать, она сидит себе дома на диване, и от скуки гоняет его по врачам. Да столько, сколько она за эти годы перенесла, ни один мужик не выдержит. Спелеолог хренов! Особенно больно было вспоминать, как он ссылался на Алину. У Ирочки давно не было к ней никаких темных чувств, но сейчас упоминание о том, как она была беременна от Славы, резануло по живому.

Немного погодя, когда острая злость улеглась, до Ирочки вдруг дошло, что если Слава не сдаст этот самый анализ, ей не видать направления как своих ушей. Мечта, подошедшая так близко к реальности, на глазах растворялась и таяла. Нелепость происходящего так поразила Ирочку, что некоторое время она ходила, как в тумане, даже не задумываясь, можно ли что-то предпринять. Потом озадачилась. Наиболее простым способом ей показалось уговорить-таки Славу, и она сделала новую попытку. Результат был тем же, разве что крику чуть меньше, зато ссылок на Алину – больше. Ирочка опять разозлилась, правда, способности соображать при этом не потеряла.

Она стала думать, уже невзирая ни на свое отношение к Славе, ни на остатки сентиментальности. Не до того. Раз война, то как на войне. Почему, собственно, невинная просьба вызывает у него столько воплей? Ну не хочешь, так и скажи, чего орать? А не потому ли он орет, что сам не уверен в своей состоятельности? Для мужиков-то это нож острый. Да, но Алина… Ведь там действительно было, медицинский факт, она сама почти видела. Стоп-стоп-стоп, а что было-то? Алина делала аборт. Слава был в то время с нею, но кто сказал, что он был один? У них там, помнится, были сложности в отношениях, и замуж она за него отказалась, а Алина никогда не жаловалась на недостаток поклонников.

Интересно получается. Ведь, если аборт был не от Славы, значит, козырей у него больше нет, и, значит, можно будет триумфально загнать его на анализ. Да, но если результат и впрямь будет отрицательный, то что тогда толку? А очень даже, для таких случаев существуют донорские банки спермы, так что не страшно. И возразить ничего не сможет, никуда не денется.

Итак, дело за малым. Надо выяснить все до конца. Вот когда Ирочка пожалела, что Алина живет теперь в другом полушарии, ведь не будешь же писать все это в письме. Или по телефону. Да такое и в глаза-то спросить трудно, а уж так… Ирочка решила взяться пока за Соню с Мариной, дружили все близко, может, что и мелькнет.

Но не зря говорят, Бог помогает плачущим. Ирочка позвонила Соне, то-се, разговор ни о чем, как только женщины умеют, и вдруг:

– Слушай, ты знаешь, тут ведь Алька скоро приезжает, месяца на два, где-то к Новому году должна.

Ирочка настолько искренне обрадовалась, что Соня даже слегка удивилась, но, тем не менее, было решено и подписано встретиться всем вместе, семьями, вот как только, так сразу.

И ведь действительно встретились. Дело было у Сони, в ее большой, по такому случаю тщательно убранной квартире. Ирочка со Славой немного опоздали, и к их приходу от уборки остались только легкие следы, ее вообще хватило ненадолго, ни одна уборка не вынесет пятерых детей разных возрастов, да еще возбужденных встречей. Но в целом обстановка была мирной. Мужья, не будучи раньше знакомыми, вели разговоры на общие автомобильно-компьютерные темы, Соня с Мариной суетились вокруг стола, Алина…