Идеалист - Эдуард Багиров Страница 19

Через пять минут, проехав пару светофоров по бульвару Леси Украинки, мы уже парковались у кафе. Судя по пестрому ассортименту припаркованных на стоянке машин – от жигулевских «девяток» до джипов «лексус», заведение довольно демократичное. Когда я жил в Киеве, на этом месте его не было. А может, и было, не помню. Не ходил я по заведениям особо. Денег-то не было.

«Шинок» оказался неплохим рестораном с украинской кухней и характерным дизайном. Отсеки, в которых расположены столы и скамейки, разделены плетеными из прутьев перегородками. На перегородках висят домотканые ковры, пушистые белоснежные овечьи шкуры, с рубленного тяжелыми деревянными балками потолка свисают связки высохших початков кукурузы и головок настоящего чеснока. Над головами нависает полка с банками домашних солений. Это не декорации – соленья все настоящие, их можно в любой момент заказать и съесть. Откуда-то сверху доносится посконно-аутентичная украинская песня, что-то вроде: «Прыгнем, да на коня, выпьем за Василя».

На столе запотевшая бутыль мутноватой, прохладной, живой хреновухи, несколько деревянных кругов с различными сортами сала, большая тарелка со щедро наваленными соленьями в рассольной росе. Все это для меня, я успел проголодаться. Цены в заведении смешные, особенно по московским меркам. Я от таких давно отвык.

Маша пьет кофе и молча изучает меня ироничным, но явно заинтересованным взглядом. Я пока тоже молчу. Мне не по себе. Я начинаю окончательно осознавать, что эта девушка мне нравится. Очень, очень нравится.

Разумеется, она это видит. Не может не видеть. Мною овладевает какое-то подобие тревоги. Интересно, чего она от меня ожидает? Маша не очень-то похожа на какую-нибудь из обычных моих поклонниц, молоденьких студенток московских журфаков. Те смотрят на меня с наивным обожанием и с придыханием ловят каждое мое слово. Маша слишком очевидно не такая.

По помещению фланирует колоритнейший разносчик наливок в национальной одежде – расшиванке и шароварах, хитро поглядывая на гостей – на поясе у него висит целая батарея различных бутылочек. Чтоб не сидеть напротив Маши совсем уж столбом, я делаю в его сторону приглашающий жест. Клюквенная, лимонная, перцовка, некая «чоловича сила» на сельдерее, сливовая, апельсиновая, вишневка, и какой-то спотыкач, на поверку оказывающийся обыкновенным самогоном, настоянным на кофе. По его заверениям, все это великолепие он изготовляет собственноручно.

Я пробую одну за другой. Маша улыбается. Я снова наливаю себе хреновухи, делаю большой глоток. Невероятно вкусно. Сейчас, погоди, меня немного развезет и я расслаблюсь.

– Симпатичный ты, оказывается, – говорит Маша. – Лучше, чем с монитора.

Я глупо улыбаюсь.

– Тебя вправду, что ли, Шидловский на улице нашел? – спрашивает она.

– Кто?

– Ах да, прости... Стас, Шидловский его фамилия. Прямо так на улице и подошел?

– Угу, практически, – подтверждаю я. – В интернете полно моих фотографий. Видимо, поэтому и узнал.

– Ну, он вообще часто рассказывал о твоих подвигах, – она снова улыбается. Черт побери. От ее улыбки у меня начинаются проблемы с адекватностью. – Так что он твой поклонник. Ну или постоянный читатель, как удобно.

– Ну, круто, – рассеянно роняю я.

– Тут столько о тебе разговоров было, – тем временем продолжает Маша. – Третьяченко рвал и метал.

Я усмехнулся:

– Надо думать. Вероятно, он поимел большие неприятности.

– Да не то слово, Илья. Ты даже не представляешь, сколько он потерял денег. Не говоря уж о подорванной репутации. Он тогда вообще еле выкарабкался.

– Да мне безразлично в общем-то, – пожал я плечами. – Что мне до него? Я даже не знаю, как он выглядит. У меня таких третьяченок будет еще много.

– Возможно, – Маша задумчиво покрутила в руках зажигалку. – Но ты все-таки гражданин Украины. Он вполне способен доставить тебе неприятности.

– Мне кажется, что если бы у него всерьез возникло такое желание, то этих неприятностей я уже огреб бы по самую ватерлинию.

– В общем ты, конечно, прав. По большому счету он понимает, что ты не имел ничего против него лично. Пожалуй, только поэтому ты еще жив и здоров. Просто не попадай в его поле зрения, и все будет хорошо. Вообще-то он мужчина основательный, у него на тебя целая папка есть, в ней вся инфа, вплоть до размера обуви.

– А почему ты об этом знаешь? – изумился я. – Ты что, его секретарша?

– Нет, ну что ты, – Маша опустила взгляд, аккуратно достала из пачки сигарету, прикурила и чуть застенчиво улыбнулась. – Я его жена.

Рука с дымящейся сигаретой предательски дернулась. Также дернулся правый глаз, кулаки судорожно сжались, а настроение рухнуло куда-то под ноги и мгновенно превратилось в полное говно.

– Гражданская, – почему-то быстро уточнила она.