Хуже некуда - Джеймс Ваддингтон Страница 19

Габриела наградила гостя сердитой, если не оскорбленной улыбкой:

— Говорю вам, это уже не моя забота.

— Вас кто-то запугал.

— Не будьте глупцом. Меня отпугивает запах этой истории. Преступник — а если уж нам очевидно, кто он, то и любой другой сообразит при желании, — так вот, преступник исхитрился, приложив уйму организаторских усилий, а следовательно, и немалое количество денег, совершить целых три громких убийства, при расследовании которых полицейские силы Европы сбились с ног и ровным счетом ничего не обнаружили. Как бы дико ни прозвучали мои слова, никакой реальной связи между злополучными событиями, кроме той, что бросается в глаза, установить нельзя. Отталкиваясь от вышеупомянутых событий, в частности от гибели Сарпедона, мы можем проследить кое-какие подробности вроде наемного вертолета. Однако после начинаются неувязки, ошибки, странности. Экстраполируясь от злоумышленника все далее, мы упираемся в противоположную сторону все той же пространственно-временной прорехи. Остается только перемахнуть через пропасть, с одного берега на другой.

— И что, это так сложно?

— Продолжайте.

— Ну, не знаю. Покопайтесь в дерьме Этторе.

— С превеликим удовольствием. Надеюсь, вы захватили с собой пару кило?

Патруль похлопал по воображаемым карманам слаксов и майки:

— Надо же, как это я вышел из дому без…

— Международные визиты всегда были затруднительны, особенно в ту эру, когда сверхмощные лидеры избирались на основании старческой дряхлости. В стране, где устраивали состязания, строили целые дворцы с роскошными унитазами чеканного золота, с инкрустацией из бриллиантов, так и манящие заезжую Звезду расслабиться. В качестве ответной меры личная охрана стала предупреждать мирового лидера, чтобы тот ни при каких обстоятельствах не вздумал во время незапланированного посещения местных удобств оставить на очке хотя бы каплю испражнений, если не желает, чтобы она угодила в научную лабораторию, в результате чего доскональный отчет обо всех болезнях спортсмена уже на следующий день сделался бы достоянием всеобщей гласности.

— Я могу попробовать, — вызвался Патруль: — В канализациях я дока. Должен же быть у дома Этторе люк.

— Бариса круглосуточно охраняют полицейские. — Сеньора Гомелес покачала головой, словно говорила с неугомонным ребенком. — Во избежание заказного убийства. Того, кто рискнет ковыряться поблизости в сточной канаве, уложат на месте. Не просто пристрелят, а изрешетят. Не советую пытаться.

— А копы из охраны, почему бы им самим?..

— Это противозаконно.

— Черт, я не имею в виду официально. Но если узнать наверняка, что за дрянь он принимает, полиция изобрела бы легальный способ…

Габриела насмешливо повела плечом: дескать, телохранители для гонщика отбирались явно не за их пристрастие к отвлеченному понятию «правосудия», а скорее за умение метко стрелять.

— В честности вам не откажешь, — вздохнул Азафран. — Добавите еще что-нибудь?

Собеседница опять пожала плечами.

— Только одно, — взмолился спортсмен.

— Ну? — Инспектор посмотрела на него, ожидая четко сформулированного вопроса.

— В смысле, скажите мне только одну вещь. Большую такую и важную, полезную вещь, которая на данный миг сокрыта от моего разума.

— Синкретичный значит «всякая всячина, сваленная в одну кучу».

Габриела поднялась и протянула руку для прощания. Ее рубашка распахнулась, как у мужчины. Патруль не стал притворяться, что не пялится. Он даже указал подбородком в сторону открывшейся груди:

— Э-э-э… Остается лишь сожалеть…

— Как-нибудь в другой раз.

И вот невдалеке показался Этторе Барис; катил он на средней скорости, ровно, плавно, как вода в ручье, стремительно, однако без напряжения. У него было все, чем обладал Акил Саенц, и вдобавок еще нечто.

Азафран поставил ногу на педаль, запрыгнул в седло, поймал другую педаль и разогнался вслед за первым на текущий момент номером в мире, размышляя об этом «нечто». О непомерном источнике силы, которая вырывается наружу крайне редко, зато позволяет Барису останавливаться у дороги для молитвы — и все-таки побеждать, в то время когда Саенц лезет из кожи вон, а приходит вторым.

— Да пребудет с тобою мир Божий, брат Патруль, — прокричал Этторе с противоположной стороны дороги, когда спортсмены поравнялись.

Азафран успел услышать шум подъезжающей машины. «Полиция», — мелькнуло в голове. В следующий миг автомобиль охраны вклинился между гонщиками, резко завернул вправо и отшвырнул велосипед Патруля вправо на обочину со сломанными тормозами. Азафран полетел на землю. Правая нога застряла в креплении педали. На лайкровых шортах со стороны бедра растеклось багровое пятно. Колено, лодыжка и локоть закровоточили. Переднее колесо мерно вращалось на солнце, сверкая спицами. Этторе продолжал тренировку в сопровождении второй машины. Зато из первой выскочили двое полицейских в штатском и направили на поверженного дула пистолетов.

— Ах, чтоб вам… — Из уст упавшего полился поток вполне ожидаемых и уместных для данного случая выражений. — Вы что, не соображаете? У меня в субботу гонка!

Копы выглядели настоящими громилами, но при этом достаточно расторопными, чтобы простому человеку начисто расхотелось иметь с ними дело, в особенности если бы он распластался на земле и не мог вытащить ногу из крепления.

Азафран попытался привстать.

— Лучше не двигайтесь, — предупредил тот, который носил бороду и усы. — Пуля в колене вряд ли увеличит ваши шансы на победу.

— Было бы очень жаль, — прибавил второй, гладко выбритый. — Мы, знаете ли, страсть как любим «Тур де Франс».

— Что возвращает нас к теме разговора: зачем вы преследовали нашего подопечного? Каким именно способом вы намеревались повредить ему, вынудив свернуть на обочину и подстроив аварию? Какого рода технические повреждения рассчитывали нанести?

Патруль рухнул обратно наземь.

— Ничего я не собирался наносить. Просто потолковать с глазу на глаз, как профессионал с профессионалом. Не смейте заявлять, будто я хотел напасть на него.

— Глядите-ка, вы порезались! — Гладко выбритый прикоснулся тонкой подошвой ботинка из черной кожи к шишковатой косточке у коленного сустава (осколки гравия вдавились на пару микрометров глубже в живую ткань) и вытер ногу о траву.

— Надо бы скорее промыть, — согласился бородач, — а то хуже станет. Разумеется, вы хотели напасть. Иначе мы бы не стали вмешиваться, верно? К счастью, угрозы больше нет.

— Обычное спортивное соперничество, как мы полагаем. Но вы правда не думали его убивать?

— Нет, — угрюмо подтвердил Патруль. — Не думал.

— Вот и хорошо, — произнес бородач. — А что же вы не вытащите свою ногу? Мы посмотрели бы, чем тут можно помочь. Пройдемте в машину.