Красный нуар Голливуда. Часть I. Голливудский обком - Михаил Трофименков Страница 19

Задержка премьеры создала изумительный эффект «петли времени». 23 марта закончилась демократия в Германии: речь Гитлера в Рейхстаге, принявшем «Закон о чрезвычайных полномочиях», почти дословно совпала с речью Хэммонда в Конгрессе. Третий рейх приветствовал «первый нацистский фильм», доказавший всемирное значение и силу идей нацизма. Зрители могли принять «Архангела» за оперативную реакцию на нацистский переворот.

Не иначе сам Гавриил стоял за спиной ФДР, когда тот просил отложить премьеру. Во время выступления еще не вступившего в должность ФДР в Майами 15 февраля 1933 года из толпы открыл огонь Джузеппе Зангара, невменяемый «анархист», бредивший убийствами сильных мира сего. Бывший альпийский стрелок-снайпер ранил пятью выстрелами пять человек. Антон Чермак, мэр Чикаго, умер от ран 6 марта. Торопливо осужденного Зангару казнили 20 марта.

Выйди «Архангел» до покушения, его обвинили бы в роковом воздействии на психику убийцы.

Сам ФДР, кажется, буквально следовал экранным рецептам, когда в мае 1933-го разместил ветеранов, устроивших второй поход на Вашингтон, в военном лагере, распорядился кормить их трижды в день и не ограничивать в потреблении кофе. Элеонора, жена и главный администратор культурной политики ФДР, месила грязь по щиколотку между лагерными палатками и дирижировала хором ветеранов. Впрочем, на месте ФДР так поступил бы любой вменяемый политик. Вот только вменяемых, кроме ФДР, не было.

Предчувствие гражданской войны долго витало в воздухе. По так и не получившим внятного объяснения причинам «Архангела» тоже опубликовали в США анонимно, в отличие от английского издания, последовавшего через две недели. Без указания автора вышел 17 сентября 1934-го и роман Рекса Стаута «Президент исчезает»: в тот момент Уильям Уэллман уже вовсю его экранизировал (премьера – 17 ноября 1934 года).

На улицах США сходились в рукопашных – что твои штурмовики и «красные фронтовики» в Берлине – «серые рубашки» и коммунисты. В Европе и Азии свирепствовала война, в которую «ястребы», подкупившие Конгресс, рассчитывали втравить США вопреки слабовольному президенту-миротворцу. Президент исчезал, поставив страну на грань военно-фашистского переворота, но и возбудив народный гнев против «поджигателей войны», несомненно, виновных в его похищении. Однако исчезновение он подстроил сам, чтобы, «воскреснув», уберечь родину от встревания в чужую бойню.

* * *

Вступая в должность, ФДР оговорился, что в чрезвычайной экономической ситуации ему могут потребоваться властные полномочия военного времени. По свидетельству журналистки Анны Луизы Стронг, он был заинтригован, если не заворожен, «секретом» Сталина. Он вполне мог бы стать американским Гитлером или Муссолини, объявить «новый порядок» по-американски. Но, не прибегая к террору, ФДР спасал капитализм социалистическими методами «нового курса». Иначе спасти капитализм было невозможно, но технология спасения вызвала ненависть к ФДР тех, кого он спасал.

Президент химического концерна DuPont de Nemours (и кинопродюсер) Ламмот Дюпон уже в январе 1934-го осудил президента, совершившего (фрейдистская оговорка) «непродуманный наскок на все пороки политической, социальной и экономической жизни нашей страны».

В августе Американская лига свободы объединила противников «импортированной к нам автократической, азиатской, социалистической партии Карла Маркса и Франклина Делано Рузвельта» (Херст).

В ноябре генерал-майор Смедли Батлер, самый орденоносный в истории морской пехотинец, заявит, что промышленники и финансисты, стоящие за Лигой (DuPont, General Motors, Standard Oil, далее по алфавиту), втягивали его в подготовку военного переворота и убийства ФДР.

У заговорщиков были все основания доверять генералу: во имя интересов американских компаний он заливал кровью повстанцев Филиппины, Китай, Никарагуа, Кубу, Мексику, Доминиканскую Республику, Гаити. Им и в голову не могло прийти, что рыцарь капитализма способен на раскаяние.

Я был рэкетиром, гангстером на службе капитализма. ‹…› Я мог бы давать советы Аль Капоне. Все, на что Аль Капоне способен, – это заниматься вымогательством в трех городских районах, а я действовал на трех континентах.

Обвинения, брошенные генералом, не повлекли никаких юридических последствий.

К весне 1935-го 80 процентов предпринимателей стали врагами «нового курса» и лично ФДР, «предавшего» свой класс. Последние сомнения в том, что ФДР – тайный коммунист, развеялись после признания им СССР 16 ноября 1933 года.

Красный «новый курс» проштампован Советами и одобрен московской рукой. Странный итог инородного культа в свободолюбивой стране.

Так агитировала пресса Херста против переизбрания ФДР в 1936-м.

ФДР ненавидела даже большая часть однопартийцев, но он гнул свою линию:

Народ совершенно ясно заявил, что Америка должна отказаться от такого порядка накопления богатства, при котором чрезмерные прибыли частных лиц дают им чрезмерную власть не только над частной жизнью, но, к несчастью для нас, и над общественной жизнью. – речь на открытии сессии Конгресса 4 января 1935 года.

* * *

А начался «новый курс» 5 марта 1933 года с того, что ФДР объявил: банки уходят на «каникулы». Собственно говоря, уже с 1 марта банковская катастрофа, развивавшаяся по принципу домино, вынудила власти 38 штатов объявить локальные «каникулы». Впервые с 1848 года закрылась Чикагская торговая палата. Многие – кто с надеждой, кто со страхом – видели в этом прелюдию к национализации банков. В ночь на 3 марта в Нью-Йорке арестовали двух молодых людей, писавших на дверях банков: «Закрыто! Но социализм их откроет!»

Принятый Конгрессом 9 марта почти единогласно закон говорил лишь о санации банковской системы. Впрочем, этого хватило, чтобы спровоцировать коллапс киноиндустрии, а ведущие студии по своей капитализации конкурировали с тем же DuPont. В одном только 1926 году ведущие банки и корпорации инвестировали в Голливуд полтора миллиарда долларов.

Голливуд всегда описывают как райское место, но для тех, кто там вырос, это, скорее, промышленный город. Только вырабатывают там не сталь или уголь, а фильмы. – Бад Шульберг.

По ироничной логике истории, «новый курс» предопределил трагедию черных списков: неизбежной она стала уже на второй день президентства ФДР.

* * *