Особые отношения - Джоди Пиколт Страница 19

Лидди хватает меня за руку, когда главный герой, доктор Беннелл, бежит по шоссе в кульминационный момент фильма. Она к тому же закрывает глаза, когда наступают по-настоящему жуткие моменты, но потом требует, чтобы я пересказывал в малейших подробностях все, что она пропустила.

«Они уже здесь! — говорит актер, глядя прямо в камеру. — Ты следующий!»

Мы всегда досиживаем до титров, до самого конца, когда идут благодарности городским властям, разрешившим съемки этого фильма. Обычно мы остаемся в кинотеатре последними.

Мы продолжаем сидеть на своих местах, когда какой-то прыщавый подросток появляется в зале, чтобы подмести проход и собрать мусор.

— Ты видел римейк семьдесят восьмого года? — спрашивает Лидди.

— Мура полнейшая! — отвечаю я. — Я даже не сразу понял, что это «Вторжение».

— Наверное, это мой любимый фильм ужасов, — говорит Лидди.

— Ты говоришь это каждый раз.

— Нет, правда, — уверяет Лидди и откидывает голову на спинку кресла. — Как ты думаешь, они знают, что с ними произошло?

— Кто?

— Люди-стручки. Пришельцы. Как ты думаешь, они когда-нибудь просыпались, смотрели в зеркало и удивлялись, почему они такие?

Парень, подметающий проходы, останавливается около нас. Мы встаем и выходим в полутемный коридор кинотеатра.

— Это просто кино, — говорю я Лидди, хотя на самом деле мне хочется сказать, что нет, люди-стручки не задаются вопросом «Что произошло?».

Что на самом деле, когда ты поворачиваешься к человеку, которого не узнаешь, вообще ничего не чувствуешь.

Семьдесят семь.

Именно через столько дней после подачи заявления на развод я обязан явиться в суд. Именно через столько дней Зои, после того как получит повестку в суд, предстанет там в роли ответчицы.

С тех пор как я подал на развод, мне стало не до работы. Мне следовало уже развесить объявления о вспашке земли, почистить и сложить на зиму свои газонокосилки. Но вместо этого я целыми днями спал, до ночи гулял — просто занимал место в доме своего брата.

Поэтому когда Рейд попросил меня рано утром встретить пастора Клайва, прилетающего ночным рейсом в аэропорт Логан после съезда евангелистов в церкви Сэдлбэк, я должен был тут же воскликнуть: «Разумеется!» Я к тому, что у меня вагон времени. И после всего, что Рейд для меня сделал, я, по крайней мере, мог бы отплатить ему если не деньгами, то своим временем.

Но я просто тупо уставился на брата, не зная, что ответить.

— Ты, — тихо сказал Рейд, — и вправду на меня не похож, братишка.

В кухню, где я сидел, вошла Лидди и налила мне стаканчик апельсинового сока. Как будто я сам не понимал, что являюсь всего лишь черной дырой в их доме, куда утекают еда, деньги и личное время.

И если у меня не получилось сказать «да» брату, то его жене я не смог отказать.

Светает, и я честно собираюсь поехать в Логан, чтобы встретить в семь утра частный самолет, но когда проезжаю мимо маяка Точка Джудит, то замечаю волны. Смотрю на часы на приборной панели. Доска для серфинга и мокрый гидрокостюм у меня всегда с собой — так, на всякий случай, лежат в грузовике, — и я думаю о том, что глупо было подниматься в такую рань, если не поплавать четверть часа, а после поехать в Бостон.

Надеваю мокрый гидрокостюм, капюшон и перчатки и направляюсь на отмель, которая уже неоднократно себя показывала, — добрая фея-крестная из залегшего на небольшой глубине песка, которая может превратить длинную низкую волну в захватывающий вихрь.

Я гребу в море, проплываю мимо двух молодых парней.

— Джерри, Эрк! — киваю им я.

Серфингисты, которые катаются на волнах осенью и зимой, — своего рода уникумы; мы в основном знаем друг друга, потому что немного найдется безумцев, готовых заниматься серфингом, когда температура воды десять градусов, а окружающего воздуха — всего пять. Я удачно выбрал время, чтобы удачно поймать хорошую двухметровую волну. Уже поймав ее, я вижу, как волна Эрка вздымается вертикально, но ему удается пролететь на гребне и не оказаться в воронке.

Я чувствую, как горят мои трицепсы, ощущаю знакомую леденящую головную боль от того, что в лицо плещет холодный манящий океан. Легче кивнуть другим, указывая на подходящую волну, и остаться ждать следующей, чем самому взобраться на доску.

— Ты уверен, дед?

Мне сорок лет. Не старый еще, но в мире серфингистов я — древний старик. «Вы еще поцелуете деда в задницу», — думаю я и решаю, что поймаю следующую волну и покажу этим молокососам, как плавают настоящие серферы.

Одно «но».

Только я выпрямился на доске и развернул парус, как неожиданно поскользнулся и упал на спину. Последнее, что я вижу, — это плоский остов своей доски, который обрушивается на меня с невероятной силой.

Когда я прихожу в себя, одна моя щека прижата к песку, а с головы сорван капюшон. На ветру мои мокрые волосы заледенели. Зрение медленно фокусируется на лице Джерри.

— Эй, Грэмпс, ты как? — спрашивает он. — Тебя сильно ударило по голове.

Я встаю, морщась от боли.

— Со мной все в порядке, — бормочу я.

— Хочешь, отвезем тебя в больницу, чтобы осмотрели врачи?

— Нет. — Я в синяках, у меня все болит, тело сотрясает крупная дрожь. — Который час?

Эрк отодвигает неопреновый край своего гидрокостюма, чтобы взглянуть на часы на руке.

— Десять минут восьмого.

Я катаюсь целый час?

— Черт! — ругаюсь я, пытаясь встать.

На мгновение земля уходит из-под ног. Эрк подхватывает меня, чтобы я не упал.

— Может быть, позвонить родным, знакомым? — спрашивает он.

Я не могу дать телефон своих помощников, потому что на зиму я всех уволил. Не могу дать номер Рейда с Лидди, потому что они думают, что я поехал встречать пастора. И номер Зои я назвать не могу, потому что подал на развод.

Я качаю головой, но не могу собраться с духом, чтобы произнести эти слова: «Некому звонить».

Эрк с Джерри удерживают меня, но я медленно направляюсь к грузовику. У меня на телефоне пятнадцать сообщений. Даже нет нужды прослушивать голосовую почту, чтобы узнать, что звонил Рейд и он в бешенстве.

Я перезваниваю ему.

— Рейд, — говорю я, — слушай, старина, мне очень жаль. Я только выехал на девяносто третье шоссе, как сломался грузовик. Я пытался дозвониться, но не было связи…

— Ты где?

— Жду эвакуатор, — солгал я. — Не знаю, сколько времени займет ремонт.

Рейд вздыхает.

— Я отправлю за пастором Клайвом лимузин, — говорит он. — Тебя подобрать по пути?

Не знаю, чем я заслужил такого брата, как Рейд. Я к тому, что другой уже давно бы вычеркнул меня из своей жизни.