Всадники тьмы - Анхель де Куатьэ Страница 19

– Это, конечно, только теория. Но вы подумайте. Вот у Светлых двухполюсная модель мира. Помнишь, Данила – Источник Света и Частицы Света? Грубо говоря: Бог и душа, жизнь и человек. И весь мир в этом отношении между верхом и низом, источником и частицей. Причем как в знаменитой Изумрудной Скрижали: «То, что внизу, подобно тому, что вверху, а то, что вверху, подобно тому, что внизу». А.Темные, мне кажется, грезят однополюсной моделью, они говорят о Центре, но без периферии. Ведь что такое «истинная власть»? Нет ничего, кроме властвующего. В фашизме так – нет других наций, есть одна, наша. И этот Центр, он как Черная дыра, как антивещество.

– Антивещество? – не понял Данила.

– Ну, да! – продолжил Андрей. – Вещество состоит из атомов. Что такое атомы? В центре – ядро, а вокруг него по орбитам летают электроны. Как планеты вокруг Солнца. Теперь представь себе, что Солнце и планеты схлопнулись. Что их сложили, как фрукты в авоську. Упрессовали. Нет больше структуры – нет центра, нет периферии. Все стало одним «центром». Одна сплошная гомогенная масса. Представляете – вы сжимаете и без того маленький атом в сотни тысяч раз! Если так спрессовать Землю, то ее размеры будут со спичечный коробок. Но зато каким он будет тяжелым! Это и есть антивещество! У антивещества огромная плотность, огромная масса и, соответственно, огромной гравитационная сила. Знаменитые космические Черные дыры состоят именно из такого антивещества. Именно благодаря своей силе они способны пожирать целые галактики.

– Так, – качнул головой Данила. – И…

– И однополюсная модель. Центр, о котором говорили темные, и есть такая Черная дыра. Но только в духовном смысле: отнять у людей их волю, все передать властителю, и в конечном счете – просто уничтожить всех, И все.

– Иными словами, в двухполюсной модели – там, где и Бог, и человек, и Источник, и Частица – возможно развитие, совершенствование, – Гаптен попытался пересказать услышанное своими словами. – А Тьма всех ровняет по одной линейке, всех объединяет и, соответственно, развитие невозможно?

– Да, совершенно! – подтвердил Андрей.

– Тогда получается, что вся эта власть – сплошная фикция! – воскликнул Данила. – Это просто способ обмана. Заманить, одурачить и добиться собственных целей!

– Проблема только в том, что власть везде, во всем, – Андрей растерянно уставился на мерцающие экраны.

– В каком смысле? – уточнил я.

– Точно сказал этот «Бог», – задумался Андрей. – Единственное, чем нельзя властвовать, – это истина.

– Но что он имел в виду?..

Отто обнаружил себя на широком диване в одной из многочисленных комнат квартиры Альфреда.

«Уснул?.. Когда же?!. Черт, как не хорошо вышло! – Отто испытал чувство дикой неловкости; щеки загорелись. – Во время его рассказа! А как я оказался здесь? Он отнес меня на руках?»

Отто пытался вспомнить, когда именно он заснул и что именно он услышал из уст Альфреда, а что ему приснилось. Кажется, Альфред действительно рассказывал ему о водопаде Анхеля в Венесуэле. Но правда ли то, что он был внутри Горы Дьявола? Сон?..

– Альфред, пожалуйста, отнесись к этому как к представлению! Ну что тебе стоит?! В конце концов, как ни крути – это представление! Я просто в отчаянии! В отчаянии!

Отто услышал чей-то очень знакомый голос. Кто бы это мог быть?.. Отто скинул плед, в который его заботливо укутал Альфред, и на цыпочках подошел к двери. Голоса доносились из большой гостиной в ротонде – метрах в пяти-шести по коридору.

В проеме полуоткрытой двери гостиной Отто увидел долговязую, сутулую, похожую на знак вопроса фигуру Ханса! Отто стало трудно дышать.

«Меня совершенно случайно познакомили с одним молодым человеком, – прозвучали в его голове слова Альфреда. – Он обладал острым умом, ужасно авантюрным характером и имел массу планов в голове. Мне было забавно».

Отто задрожал, у него подкосились ноги. Он прислонился к косяку и инстинктивно осел на пол. Его сознание внезапно превратилось в примитивную счетную машинку, способную выполнить лишь пару простых математических действий:

«Альфред: „Они были абсолютно уверены, что в этом пророчестве речь идет обо мне“.

Альфред ездил по свету за «посвящением власти».

Альфред – Святой Супруг.

Ильзе – Святая Супруга.

Ильэе: «И только один, понимаешь? Только один!

И я поняла, что я никого не хочу. Я его хочу. Его!»

Она нашла его внутренним чувством.

Его одного – из миллиона венцев.

Сегодня они должны были…

Но вчера Отто спал с Ильзе.

Ильзе: «Приведи его ко мне! Хочешь, я вылижу твои ноги?»

Вчера Отто спал с женщиной Альфреда.

Стыдно, ужасно, чудовищно.

Сегодня ничего не произойдет.

Арийская нация никогда не будет править миром».

Нет, нет. Не может быть. Машинка внутри головы Отто щелкнула и обнулила результат. На поверхность сознания всплыли данные другой задачи. Счетная машинка начала вычисления:

«Альфред: „У Ханса авантюрный характер. У него масса планов в голове“. Ханс – великий человек, мессия. Он поднял с колен национальную идею. Ханс: „Отнесись к этому как к представлению. В конце концов, как ни крути – это представление!“.

Вильгельм: «Ханс и бумагу эту придумал». Ханс подпишет ее последним… Мориц: «Он сам это правило придумал?» Мориц: «Вас моей кровью свяжет». Альфред хочет отказаться от своей роли. Вильгельм: «Главное, чтобы Святые Супруги не распсиховались».

Ильэе: «А Ханс сказал… И я поверила! Ненавижу вас!»

Вильгельм: «На роль Святого Супруга выберут кого-нибудь из нас».

Вильгельм: «Переспишь с Ильзе, выпьешь ее девственной крови…»

Мориц хотел спасти Ильзе.

Отто убил Морица.

Мориц: «Мертвец очень испугался! Как страшно!

Мориц просил Отто спасти Ильэе».

Примитивная счетная машинка Отто зависла. Слишком много действий, слишком много…

– Ханс, мы с тобой оба все прекрасно понимаем, – усталым голосом говорил Альфред. – Ты хочешь меня контролировать. Это твоя мечта – контролировать Альфреда. Ты всегда об этом мечтал.

Альфред сидел в кресле, смотрел в окно и раскуривал сигару. Отто видел только часть спинки его кресла, правое плечо и раскачивающуюся в воздухе большую кубинскую сигару.

– Боже мой, Альфред! Ради всего святого! Ты сам знаешь, ты должен царствовать! – Ханс пытался быть милым, лебезил, но его голос то и дело сбивался на фальцет.

Никогда Отто не видел Ханса таким! Безусловный лидер, вожак, всегда исполненный решимости и внутренней силы, сейчас он казался жалким. И в том, как он двигался, и в том, как он говорил, не было правды. Ханс пытался манипулировать Альфредом, но из-за напряжения, из-за своего страха он не мог этого скрыть.