«Титаник» утонет - Пьер Байяр Страница 18

В 1947 году Эдвард Мерфи, инженер на американской авиабазе, принимает участие в экспериментах по определению максимальной перегрузки, которую способен выдержать человеческий организм. Ему в голову приходит идея поместить электронные датчики на шимпанзе, посаженного в катапультное кресло, которое, прежде чем замедлить движение по рельсу, разгоняли до полной скорости. Опыт был произведен, и, похоже, удался, но, как ни странно, датчики ничего не зарегистрировали. Пытаясь понять, что произошло, Мерфи выяснил, что его помощник установил датчики задом наперед. И тогда в адрес помощника прозвучала вот такая фраза: «Если этот человек имеет возможность совершить хотя бы малейшую ошибку, он ее совершит».

Жестоко высмеяв своего ассистента, Мерфи поступил по отношению к нему вдобавок еще и неблагодарно. Ибо из-за невольной ошибки своего помощника он без его ведома сформулировал закон, ставший знаменитым во всем мире, и носящий его имя: закон Мерфи.

Самым впечатляющим произведением, посвященным первому широкомасштабному геноциду ХХ века, стал роман австрийского писателя Франца Верфеля «Сорок дней Муса-Дага» ^[88], написанный в 1933 году.

Действие романа происходит в 1915 году. Правительство младотурков, недавно пришедших к власти, решило истребить армянское меньшинство, обвинив его в предательстве интересов Турции в пользу России, с которой Турция вела войну. Способ расправы с армянами заключался в следующем: после того как разоружили армянских солдат, армянское население стали изгонять из их деревень и пешими колоннами отправлять в пустынные турецкие земли, понимая, что большая часть армян не выдержит трудностей перехода.

Узнав о планах всеобщей депортации от выживших после резни в Зайтуне, жители семи деревень, расположенных у подножия горы Муса-Даг (иначе «Гора Моисея»), под предводительством харизматического персонажа Габриэла Багратяна, армянина, прожившего большую часть жизни в Париже и однажды посетившего Турцию, решают не ждать прибытия турецких войск и бегут на Муса-Даг, где им проще организовать оборону.

После того как проведена тщательная разведка местности для будущего поселения и туда тайно переправлено все, что может пригодиться для выживания во время долгой осады, пять тысяч жителей из семи деревень ночью вместе со своими стадами поднимаются на Муса-Даг, где уже вырыты и сооружены оборонительные укрепления, за которыми они начинают воссоздавать прежнее устройство общества.

На протяжении пятидесяти трех дней они отражают непрерывные атаки отрядов турецкой армии. Однако постепенно заканчивается продовольствие, жители оказываются на грани голодной смерти, но тут на помощь к ним приходит французское военное судно и эвакуирует всех, кто остался жив. А Габриэль Багратян, проследив за посадкой армян на французский корабль, решает умереть на склонах Муса-Дага.

В романе Верфеля представлены не только эпизоды резни и отчаянное сражение группы людей за спасение собственных жизней. Автор постоянно напоминает, что речь идет именно о геноциде армян, широко признанном сегодня в отличие от того времени, когда он происходил.

Масштаб истребления армян становится особенно четко виден во время реконструируемой Верфелем исторической встречи Энвер-паши, одного из ответственных за геноцид правителей, и немецкого пастора Иоганнеса Лепсиуса, попросившего у него аудиенции, чтобы выступить в защиту армян. Не намереваясь прислушиваться к просьбам пастора, Энвер-паша не скрывает, что массовые убийства не являются случайными, а подчиняются неумолимой логике запланированного уничтожения: “Ваше превосходительство, вы хотите основать новую империю. Но под фундаментом ее будет лежать труп армянского народа. Принесет ли это вам счастье? Не лучше ли изыскать мирное решение сейчас?” – И тут Энвер-паша впервые раскрывает глубокую и истинную суть происходящего. Глаза его смотрят непреклонно и холодно, сдержанная улыбка сошла с лица, и вдруг он скалится, показывая большие хищные зубы. “Между человеком и чумной бациллой мир невозможен”, – говорит он. Лепсиус немедленно переходит в наступление: “Так вы откровенно признаете, что намерены использовать войну для поголовного истребления армянского народа?”» ^[89]

План, приводимый в действие Энвер-пашой, не ограничивается единичными убийствами, а предполагает систематическое истребление армянской общины:«“Антиохии и побережья?” – переспрашивает Энвер и, кажется, хочет сделать какое-то замечание. Но ни звука не произносит и только пристально следит за толстыми пальцами Талаата, который в каком-то исступлении подписывает бумаги, одну за другой. Те же толстые, грубые пальцы написали незашифрованный приказ, адресованный всем вали и мутесарифам. Приказ гласил: “Цель депортации – уничтожение”» ^[90].

Однако в заявлениях Энвер-паши присутствует отрицание геноцида, присущего ему масштаба истребления, ибо целью геноцида является уничтожение не только всего народа, но и всех доказательств этого уничтожения: «Быстрый и энергичный росчерк свидетельствует о непреклонности, не знающей сомнений. Министр расправляет спину, все свое грубо сколоченное тело. “Так! Осенью я смогу сказать всем этим людям напрямик: армянский вопрос больше не существует”» ^[91].