Кенгуру и белые медведи - Ольга Мамыкина Страница 18

— В том-то и дело. Такие ребята не остаются ничейными долго. За ними выстраивается целая очередь, особенно в стране, где женщин значительно больше, чем мужчин. Будь они прокляты, эти демография со статистикой! — Викки прислонилась спиной к верхней ступеньке. — Давай не будем говорить о грустном.

— Давай, — согласился Дантон. — Как дела на работах?

— Неплохо. В ателье вообще не на что жаловаться. Эмили очень добра ко мне.

— А в клубе?

— Тоже нормально. Алекс иногда пользуется тем, что я не могу пожаловаться в профсоюз или куда-либо ещё, но я быстро призываю его к порядку. — На сей раз Викки улыбнулась гораздо веселее. — Мне бы не помешали приличные чаевые, но я не могу их заслужить.

— Почему?

— Не получается быть милой. Работая в инспекции, я привыкла, что так называемые клиенты ходят передо мной на задних лапках и боятся вздохнуть лишний раз. Конечно, за спиной они меня проклинали и обзывали, но в глаза высказываться не осмеливались. А тут надо всем улыбаться, ласково разговаривать… У меня не выходит, да я и не хочу. Так что мне редко перепадают приличные чаевые. — После небольшой паузы, девушка произнесла: — Но в баре есть свободная подсобка, и я могу туда переехать.

Марк быстро оторвал взор от неба и устремил его на «сестру».

— О чём ты?

— Как будто сам не понимаешь. Я ведь наверняка тебе уже страшно надоела.

Теперь усмехнулся Дантон.

— Ну, ты шумная и суетливая, вдобавок, нередко ругаешься с телевизором, уж не знаю, как тебе это удаётся. Но ты же заботишься о моём здоровье — кормишь меня горячим и вообще делаешь нормальную еду. Я даже привык к этим самым пяти ложкам в день. Мой желудок категорически против твоего отъезда. И моя лень на пару с неумением готовить.

Судя по быстрому выдоху, Викки улыбнулась. После чего чмокнула Марка в щёку.

— Хотела бы я, чтоб у меня на самом деле был такой брат.

О! Миссис Димсдейл не просто насторожилась, она напряглась, словно бегун перед олимпийской дистанцией. В быстро сгущающейся темноте женщина уже выполола половину своих гладиолусов, но полученная информация стоила подобной жертвы!

— Приятно слышать, — тоже улыбнулся Марк.

Вика поёжилась, обнимая себя. А в Австралии-то, оказывается, тоже бывает прохладно по вечерам.

— Ты замёрзла? — Марк встал и подал девушке руку. — Пойдём в дом.

Мэри Хоуп не спала всю ночь. На следующее утро, как только Марк ушёл на работу, миссис Димсдейл с корзиной, полной выпечки, наведалась в соседский коттедж.

Вика, разбуженная настойчивым стуком, проворчала что-то по поводу времени и элементарной вежливости и пошла открывать дверь в том, в чём и спала. А спала Загрызалова в неимоверно удобной футболке — широкой, длинной, но очень лёгкой, а потому приятной телу. Никакие шёлковые ночнушки и даже пижамы не могли по комфорту и близко сравниться с этой вещью. Футболка была старая, дедушкина, но выглядела достойно — во-первых, благодаря качественному пошиву, во-вторых, потому, что Валерий Павлович её не носил, а Вика начала эксплуатировать лишь недавно. И всё бы хорошо, но…

Больше всего миссис Димсдёйл боялась двух вещей: анархии и коммунизма, причем второго — гораздо больше, как истинное дитя пятидесятых годов. А заспанная Вика предстала в красной футболке с жёлтыми серпом и молотом (которую Валерий Павлович приобрёл по случаю Олимпиады 1980 года).

Почтенная дама остолбенела, ибо никак не ожидала увидеть у себя под носом эмблему Советского Союза. От удивления соседка позабыла, что именно хотела сказать, так что Вике пришлось заговаривать первой.

— Чем могу помочь? — по возможности любезно осведомилась Загрызалова, зевая через каждое слово.

— Я… мы… они… Я ваша соседка…

— Да, я помню, — пробормотала Вика, перестав зевать.

— И я решила, что нам надо бы поближе познакомиться. — Женщина протянула корзинку.

— В семь часов утра? — Викину интонацию при всём желании нельзя было назвать благожелательной. Тем не менее, корзинку девушка взяла и с интересом воззрилась на содержимое, после чего заметно подобрела. — Спасибо, очень мило. — Беспардонная Загрызалова всё ещё лелеяла надежду отоспаться, поэтому не спешила приглашать соседку в дом, хотя, похоже, от этого не отвертеться.

— Красивая футболка…

— Не замечала. Она удобная, это главный плюс.

— А разве Советский Союз не развалился?

Чёрт дёрнул Вику пошутить:

— Это вы, капиталисты, так думаете.

Разыгравшемуся воображению только и нужен был повод… Отказавшись от вымученного предложения Вики «зайти, попить чаю», миссис Димсдейл вернулась к себе, абсолютно уверенная в том, что в соседнем доме зреет международный политический заговор.

12

Как им не стыдно?! Неужели они могли забыть, какое нынче число?! Они уже несколько лет подряд не приезжали на празднование, но раньше всегда звонили с утра пораньше и первыми поздравляли сына с Днём Рождения. А сегодня — молчок. Может, самому позвонить? Нет уж. Пусть сами вспомнят и почувствуют себя виноватыми. А всё-таки это очень странно… Вдруг с ними что-то случилось?

Марк не выдержал и стал названивать родителям. Сначала на домашний телефон, потом на мобильные. Первый не отвечал, вторые вообще были выключены или вне зоны досягаемости.

Всё это подпортило имениннику настроение.

Хотя, день начался не так уж и плохо.

По случаю знаменательного события Вика приготовила пышный завтрак и даже не стала пичкать Марка кашей. Затем девушка вручила парню синюю коробочку, перевязанную блестящим голубым бантом.

— С Днём Рождения! — просто-таки искря восторгом, поздравила Загрызалова.

— Чему ты так радуешься? — поинтересовался Марк, снимая бант.

Вика покрутила плечами, как застенчивая школьница.

— Тому, что мне до двадцатидевятилетия осталось ещё целых два года.

— Вредина. — Марк извлёк из коробки свой подарок. А было это не что иное, как красные семейные трусы в белый горошек.

— В полосочку у тебя уже есть, теперь, для полного набора, не хватает в клеточку, — прохихикала Вика. — Те пришлю тебе на тридцатилетие. — Загрызалова стала чуточку более серьёзной. — Надеюсь, я не ошиблась с размером.

— Собираешься попросить меня их примерить? — не то испугался, не то поиздевался Марк.

— Почему нет? — не поддалась на провокацию Вика. — Только не при мне. Ведь я такая впечатлительная.

Марк деланно поджал губы.

— Как, ты рассказывала, твой дедушка называл тебя в детстве?

— Коза, — напомнила Вика.

— Он был абсолютно прав.

Девушка попыталась прикинуться обиженной.