Черное солнце - Юрий Луговской Страница 18

Приступили. Время от времени Самвел заглядывал в книжку и давал ценные указания. Подошли к самому главному этапу, когда надо расслаивать ткани, выделив мочевой пузырь. Мокрый от пота, Дима собрался духом и опустил твердую руку со скальпелем на ткань Сулеймана. И тут раздался грохот, в глазах потемнело, и Дима только увидел, как Татьяна присела от шока. Самвел молча смотрел на Диму, Дима на Самвела. Скальпель из рук он не выпустил. Но видел своего ассистента с трудом. Он не ослеп от вспышки. Он видел прекрасно и чувствовал себя так же спокойно и бодро. Но света не было.

— Подстанцию взорвали! — вбежал Юра. — Света нет, у вас операция?

— Да, и очень сложная, — сказал Дима. — Срочно позови всех, кто есть поблизости.

Операция продолжалась еще около часа. Над больным стояли все медсестры, которые были в бригаде, и четверо омоновцев. Они держали свечи и зажигалки. Дима и Самвел оперировали.

Операция длилась четыре часа пятнадцать минут. Больного отвезли на свое место отдыхать, а Дима и Самвел сняли халаты, которые можно было выжимать от пота.

Света и тепла не было еще неделю. Дима ездил в министерство, долго ругался с местным чиновником — непробиваемым Мовлади Исмаиловым. Позиция чиновника была примерно такой: ваш госпиталь — ваши проблемы. А то, что лечили пол-Чечни, хотя госпиталь был детский, это тоже, оказывается, их проблемы, их никто об этом не просил.

Возмущение и обида толкнули было отказать в лечении всем, кто обращается в госпиталь, и сообщить об этом Исмаилову, но потом он остыл: люди не виноваты в бюрократизме чиновника. И неизвестно еще, бюрократизм ли виной его несговорчивости, возможно, дело было гораздо серьезнее, возможно, он боялся каких-то других сил.

У Сулеймана от застоя легкого развилась пневмония. Его усиленно лечили, провели курс уколов. Но тяжелее всего Сулейман переносил невозможность кашлять, при этом он испытывал сильные боли в животе. А кашлять ему было необходимо. И тогда Дима сильно сжимал его талию, тем самым помогая Сулейману откашляться без боли.

Наконец Сулейман выздоровел и чуть ли не со слезами распрощался с медицинским персоналом госпиталя, и в особенности с доктором Дмитрием. Дима знал, что теперь в Чечне у него появился еще один верный друг, на чьей стороне ни был бы Сулейман. Если он пойдет в отряд боевиков, значит, у него теперь и там свои люди.

11

Думала ли когда-нибудь Гульсум, что будет заниматься боевыми искусствами, синтезом ушу, каратэ, тэквондо? И что за такой короткий срок освоит основы рукопашного боя? Она всегда считала: чтобы в чем-то чего-нибудь достичь, нужны годы упорных занятий. И вот оказалось, что даже за несколько недель из девушки, которая видела каратэ только в кино и по телевизору, можно сделать бойца. Гульсум нисколько не опасалась, что пропустит удар от таких же, как она, даже от инструктора. Она не признавалась себе в своих эмоциях до конца, но в глубине души чувствовала, что занятие рукопашным боем ей доставляет удовольствие. Разминка разогревала мускулы, и Гульсум впервые ощущала мышечную радость. Отработка ударов с последующим боем делала ее сконцентрированной, полной энергии. И ей нравилось это ее состояние.

После традиционной разминки — раньше Гульсум казалось, что она ее так изматывает, что ничего потом не сделаешь, но она быстро привыкла, и разминка стала ей необходима, как воздух, — Хасан показывал удары ножом и способы, как от них защищаться. Гульсум стояла в паре с Суфией и выбивала ногой из ее рук нож. Потом они поменялись ролями. Потом приступили к спаррингу. Суфия атаковала, Гульсум четко и внимательно защищалась. Суфия неосторожно раскрылась и получила удар ногой в грудь. Охнула, отлетела и упала. Но быстро поднялась и опять бросилась на Гульсум. Гульсум видела, что Суфия еще не окончательно оправилась от пропущенного удара, и сделала ложное движение. Суфия отреагировала на него, ставя блок. И в этот момент Гульсум нанесла три быстрых удара кулаками: в грудь, в живот. А когда Суфия попыталась провести удар ногой, в этой ситуации совершенно не оправданный, Гульсум быстро подкосила левую ногу, на которой стояла Суфия, и та оказалась на земле. Гульсум тут же села на колени рядом с девушкой.

— Как ты? — спросила она Суфию.

Та тяжело дышала. В глазах стояли слезы, но Гульсум поняла, что это слезы не боли, а обиды поражения. Гульсум улыбнулась Суфии — у нее было задание смотреть в глаза всем и улыбаться. Суфия удивленно смотрела на Гульсум.

— Ты в порядке? — спросила Гульсум. — С тобой трудно драться.

— Ты меня успокаиваешь, — тяжело дыша, сказала Суфия. — Вон как ты меня легко отделала.

— Мне просто повезло, ты сильно открывалась. Не спеши — и у тебя все получится.

— Ты так думаешь? — Суфия тоже улыбнулась Гульсум.

— Уверена, — Гульсум протянула руку. — Вставай, продолжим, а то на нас уже подозрительно смотрит инструктор.

После обеда им дали полчаса на то, чтобы переодеться: они опять поедут к психологам. Все девушки обрадовались этому сообщению Хасана, все, кроме Гульсум. Ей не понравилось общение с Катрин. Поговорив с Гульсум всего один раз, психолог успела вывернуть ей душу наизнанку. Гульсум вовсе не хотела менять свое мрачное сосредоточенное состояние на более раскованное, открытое. И это был только первый день. Чего же нужно ожидать дальше?

Они опять приехали в этот фантастический городок. Девушки уже собрались направиться туда, где были вчера, в резиденцию психолога, но Хасан скомандовал идти совсем в другую сторону. Они прошли в другой корпус. Хасан провел их в комнату, где стояли письменные столы, как в школе. Этим комната напоминала ученический класс, только окон в ней не было. Девушки еще не успели рассесться по местам, как вошел мужчина, скомандовал «Садитесь!» и начал свой урок. Занятие посвящалось изучению взрывных механизмов.

Никаких записей, конспектов, блокнотов. Все надо запоминать. Вот эти провода сюда, эти сюда, если вынуть — разрядка, соединить — взрыв. Гульсум поняла, что им объясняли принцип. Специалистов из них все равно не сделают, да это и не нужно, главное — понять, как в случае необходимости воспользоваться взрывным устройством. Человек в зеленой защитной форме, по виду араб, продемонстрировал им несколько взрывных устройств, показав каждой из них вблизи. Знакомство с этими коробками с проводами и кнопками не вызвало у Гульсум никаких эмоций, она никак себя не ассоциировала с ними. И, выйдя из кабинета, она тут же обо всем забыла.

Они подошли к знакомому корпусу. Значит, занятия с психологом все же состоятся. Наивно рассчитывать, что их могли бы предоставить самим себе — впереди еще целый вечер, решила Гульсум.

Гульсум позвали первой. Остальных девушек пригласили в две другие комнаты. Гульсум вошла, и ее встретила улыбающаяся красивая Катрин, только на этот раз она была не в юбке, а в плотно обтягивающих белых джинсах, которые ей очень шли. Эти джинсы выглядят на ней не менее сексуально, чем короткая юбка, опять удивилась Гульсум, и как арабы позволяют ей так одеваться? Но, видно, здесь об этом не думают вообще — здесь все заняты только делом.