А еще я танцую - Жан-Клод Мурлева Страница 18

Р. S. Кстати, отправляю вам письмо, которое начал, но не успел дописать. Я имею в виду, до вашего свидания (и, соответственно, до того, как вы прислали мне свой отчет). Я пребывал в игривом настроении:

Аделина! Черное, черное, черное! Никаких сомнений! Хватайте своего банкира тепленьким! Не давайте ему повысить ключевую ставку! Обнулите всего его счета! Наложите лапу на его налоговые отчисления и заставьте под

На этом мой бойлер с громким шумом отдал богу душу. И я уже не помню, что хотел написать. Может, «поднять цену акций»?

До завтра. Обнимаю.

25 марта 2013

От кого: Аделина

Кому: Пьер-Мари

Пьер-Мари, ну наконец-то! Я уж начала всерьез волноваться за своего любимого писателя и чуть было не принялась обзванивать все больницы департамента Дром!

Но вообще-то говоря — вам не кажется, что все это как-то чересчур? Бойлер, развод и похороны! Так много неприятностей в столь короткое время! Выглядит подозрительно. От всей души надеюсь, что не заразила вас через интернет своей вечной невезухой. Я этого не переживу.

Простите за неуклюжие шутки, но во всем виноват тон вашего письма. Гремучая смесь мрачности и игривости сбивает меня с толку и вынуждает пороть чепуху, в результате чего одна рука нервно тянется к рюмке (маленькой, даже крохотной), а другая наполняет ее шнапсом. Шнапсом, вы только представьте себе! Бутылка осталась от матери — она не успела ее открыть, ну так вот, сегодня вечером это случилось. Пью за здоровье Пьера-Мари Сотто, за его покойный бойлер, за покойный брак его дочери, за прах его покойного друга и за свою покойную мать. Господи, сколько покойников! Ладно, еще рюмочку…

Честно говоря, я включила «Реквием» Моцарта, и сейчас в моей келье царит атмосфера лучших парижских ночных клубов. Видели бы вы меня, Пьер-Мари, — сижу перед экраном, в руке стакан, и изображаю из себя дирижера симфонического оркестра. Широта этой музыки уносит меня в эмпиреи, и я не исключаю, что за второй рюмкой последует третья. А там, глядишь, и четвертая, — чтобы протолкнуть предыдущую.

До чего противно пить в одиночку, Пьер-Мари. Порочно. Непристойно. Если вы мужчина, составьте мне компанию.

Танцуйте!

И пойте!

И молитесь за душу своего умершего друга!

Ух ты, ну и настроение у меня сегодня. Как вы думаете, это из-за завтрашнего?

Я ведь завтра иду в театр. Не знаю даже, как называется пьеса. Ничего не знаю. Знаю одно: на этот раз мне придется поработать с черными кружевами.

Зато про вас, Пьер-Мари, не скажешь, что вы сильны в кружевоплетении. Вот уж никогда не подумала бы, что в душе вы такой откровенный раблезианец! Вообще большинство людей считает писателей суровыми интеллектуалами, напрочь лишенными чувства юмора, монахами и занудами. Это они с вами не знакомы!

Кстати, вот что я подумала. Если ваш «творческий простой» затянется и возникнут проблемы с оплатой содержания бассейна, почему бы вам не открыть тренинговое агентство для таких куриц, как я? Будете готовить нас к любовным свиданиям. У вас получится.

Ну ладно, пока агентства нет, проведите тренинг хотя бы со мной, а то, боюсь, без шнапса и Моцарта я завтра налажаю!

Sanctus, sanctus! ^[7]

Обнимаю вас, дорогой друг!

Аделина, которой сегодня никакой бойлер не нужен

P. S. Я счастлива, что вам так меня не хватало.

25 марта 2013

От кого: Пьер-Мари

Кому: Макс

Дорогой Макс!

Извини, что долго не отвечал. Не думай, что я забыл про тебя и твою печальную участь — просто меня в последние дни постигло сразу три утраты: скончался мой бойлер (а ему было всего семь лет; бытовая техника — это мое проклятье); приказал долго жить брак Евы (она все-таки разводится, и это свершившийся факт); вдобавок — и тут уже не до шуток — умер мой друг Жерар (я тебе про него рассказывал — он пел Брассенса).

Макс, бедолага! Ты — последний на свете человек, которого я могу представить себе прикованным к постели или к инвалидной коляске. Изнываешь от скуки? Не знаешь, куда себя девать? А известно ли тебе, глубокоуважаемый учитель физкультуры, что в мире существуют такие прямоугольные штуки — сверху у них картонная обложка, а внутри — много-много страниц, заполненных черными буковками? Называются книги. Здорово помогают убить время, в этом я тебе клянусь. Прости, если обидел, но я всю жизнь не перестаю удивляться: как это мне удается дружить с типом, который в последние несколько десятков лет не читал ничего, кроме свода Правил дорожного движения?

Сие есть тайна. И, как всякая тайна, она прекрасна.

Ладно, плюнь на Ле-Клуатр и эту даму по имени Пармелан. Вы с Жози абсолютно правы: я нагородил чепухи.