За ширмой - Василиса Савицкая Страница 18

– Так ты серьезно хочешь умереть? – его голос прервал мысли.

– Нет.

Что я могла ответить на его вопрос. Я не хотела умирать, но я хотела трансформироваться в нечто бесформенное, абстрактное. Я хотела, чтобы меня просто не стало, я хотела исчезнуть. Я не понимала, зачем мне все это. Хотя миллионы таких же существ, как я, жили на этой планете, смотрели на ее солнце, пили ее кровь, сжирали ее плоть и были довольны своим бытием. Почему тогда я должна была от них отличаться? Почему меня тошнило каждый раз, когда я видела этот бесформенный, расплавленный кусок дерьма, называемый солнцем? Почему меня выворачивало наружу от этой суеты и спешки? Хотя каждый день я, как и все, начинала суетиться и спешить, только никогда не понимала своих действий, но выполняла их добросовестно, практически не обращая внимания на тошноту. Да, я делала все так же, как делали они, но каждый вечер я приходила в бешенство от своих действий. Я ненавидела себя, ругала себя, даже готова была истязать себя, но это не имело смысла. Утром все начиналось заново. Я наносила на лицо толстый слой маски, цепляла улыбку и шла. Шла к ним, вливаясь в их толпу. Практически не отличаясь от них, я жила по их принципам. И от этого становилось еще хуже, я еще острее осознавала свою никчемность и беспринципность.

А вечером все нутро болело от страха, что так будет всегда. Я буду жить вечность, не в силах что-то изменить. Я буду ненавидеть их, я буду ненавидеть себя, но никогда не буду ничего менять.

– Может, я смогу тебе помочь? – его голос доносился из глубины комнаты. Я практически не видела его лица, только темный силуэт. Еще я видела его нелепую позу.

– А чем ты можешь мне помочь?

– Я не знаю, но мне очень хочется это сделать.

Я посмотрела в ту сторону, откуда доносился его голос, но рассмотреть его было невозможно. Мне показалось, что есть только его голос, но нет его самого.

– Ты же не Бог.

– Не знаю. Почему бы и нет?

– Слишком поздно, ты вряд ли сможешь что-либо сделать. Очень поздно.

– Ты хочешь сказать, что это конец?

Я услышала, как он вдохнул воздух. Его голос замолчал. Еще некоторое время я прислушивалась, пытаясь уловить хоть какой-то звук, но было тихо. Тишина заполнила собой комнату, она была вязкая и холодная. Было мерзко чувствовать, как она обволакивает тело, проникая в уши и наполняя собой мозги. Я не знала, люблю я тишину или нет, но сейчас мне было не по себе. Я открыла рот и набрала воздух, чтобы ответить, но тишина безумным потоком влилась в меня, не давая сказать ни слова. Я чувствовала ее приторный вкус и задыхалась. Сопротивляться ей было слишком сложно, я только открывала рот, чтобы вдохнуть, но она с новой и новой силой лилась в меня, и я поняла, что меня нет – есть только она. Она, которая поглотила меня всю, которая растворила меня в себе…

***

Я открыла глаза. Мне опять снился он, пятую ночь подряд я видела его во снах. В комнате было достаточно темно и тихо. Но это тихо несколько отличалось от того тихо, что было минуту назад. В этой тишине я слышала звук ветра, доносившийся с улицы, я слышала стрекотание сумасшедших сверчков, не замечающих восход солнца, я очень хорошо слышала, как оно, это солнце, поднималось. Опять новый день, опять суета. Я откинулась на подушку, до боли в печенке мне не хотелось вставать и делать то, что я делала изо дня в день.

Как и во сне, солнце медленно выползало из-за горизонта, и хоть горизонт был плохо виден из моего окна, но я всем нутром чувствовала каждое его движение вверх.

Пролежав так минут пять, я встала и пошла в ванную. Каждое утро я вставала, шла в ванную, затем пила кофе и курила сигарету. Я курила даже тогда, когда мне совсем не хотелось этого делать, когда мне было плохо, я все равно варила кофе и курила. Так было всегда, это было правило, это был закон, и я не могла его менять. А потом одевалась, красилась.

Я стояла и смотрела на себя в зеркало. Что я хотела увидеть, мне было трудно понять, но я смотрела и смотрела на себя или точнее в себя. Отсутствующий взгляд мало что мог сказать, но я не могла оторваться. Я запуталась, и это мешало мне жить. Всегда все считали меня сильным, волевым человеком, умеющим строить свою жизнь, и я, как могла, пыталась поддерживать это мнение окружающих, вылезая из кожи вон. Но сейчас, стоя перед зеркалом, я понимала, что я не могу так больше. Я устала, я не хочу. И вот так, запутанная сама в себе, голая и беззащитная, я все еще смотрела и смотрела в этот кусок стекла, покрытый серебром, и не могла объяснить себе, что делать. Я стояла как в тумане, мысли стали какими-то неуловимыми, они неслись с бешеной скоростью, и я не могла понять, о чем думаю, что происходит там, в моей голове. И только одна мысль становилась все яснее. Она медленно вползала в мою голову, в мои мозги, в мое сознание. Сразу я не очень четко могла ее понять, но с каждой секундой все отчетливей и отчетливей я слышала простое предложение: «Я хочу умереть». В ванную комнату не доносился звук ветра, звук сверчков, было только слышно: «Я хочу умереть».

Но как? Я не знала, как умирают, я не знала, зачем умирают. А что будет потом, когда меня не будет? Было грустно и страшно, но, несмотря на это, я опять и опять проговаривала про себя эту фразу. Как будто боролась. Боролась сама с собой. Я чувствовала, что мне плохо, но я понимала, что бывает и хуже. Я говорила себе, что я не имею права этого делать, кто я такая, чтобы лишать себя жизни, но в тоже время я ненавидела того, кто дал мне эту жизнь.

Я села на край ванны, мне уже не видно было себя в зеркало. Я сидела и смотрела в пол, не моргая, не сводя взгляд с одной точки. Я сопротивлялась, но воспоминания стали подползать ко мне со всех сторон, как голодные крысы, чуявшие запах крови, они впивались в мое тело, они обволакивали меня, они не оставляли мне возможности им противиться.

– Я не хочу вспоминать, – простонала я, но так тихо, что сама не расслышала, что сказала.

***

– Я не хочу тебя любить, – тихо сказала я ему.

Это было так давно, я практически не знала его.

– Почему?

– Мы разные, мы абсолютно не подходим друг другу. Я не могу воспринимать тебя как любовника, я не могу воспринимать тебя как мужчину, – говорила с улыбкой. Это был легкий разговор, он не обижался, а я не пыталась его обидеть. Мы были посторонними людьми, по воле рока зачем-то сведенными вместе. Я совсем не хотела играть с ним в любовь, но еще тогда, так давно, я чувствовала, как внутри что-то мешало мне верить в свои слова, я чувствовала, как что-то тянуло меня к нему. Я смотрела на него и видела уставшего от жизни человека, достаточно несуразного, немного смешного, замкнутого и нерешительного.

– Хорошо, не люби меня, мне это совсем не нужно…

***

Я открыла глаза. Я не хотела плакать, я не хотела себя жалеть. У меня не было больше никаких эмоций, в душе я умерла давно. Устала плакать, устала бороться то ли сама с собой, то ли с ним, а может быть, с жизнью. Я завидовала тем, у кого все было легко, мне тоже хотелось, чтобы у меня было все легко и просто. Хотя иногда думала, что, может, я просто не знаю, как у других, может, у них все еще сложнее.