Я знаю, ты где-то есть - Тьерри Коэн Страница 18

По лицу Ареты Лоран пробежала тень. Ей подумалось, не ошибалась ли она все эти годы, расценивая случай Ноама как свою удачу.

– Не знаю, смогу ли я тебе помочь, Ноам, – ответила она наконец. – Опыт, который мы пережили когда-то вместе с тобой, наложил на меня слишком сильный отпечаток. Я больше не практикую, ты же знаешь.

– Но… вы же не можете бросить меня, – возмутился ее бывший пациент.

Арета ласково улыбнулась.

– Неужели ты думаешь, что я способна оставить тебя один на один с мрачными мыслями? Плохо же ты меня знаешь… Нет, я, конечно, подумаю обо всем, что ты мне рассказал. И порекомендую тебе кого-нибудь из моих коллег.

– Коллег? Но вы же прекрасно знаете, сколько этих коллег я перепробовал прежде, чем нашел вас. Я пришел именно к вам, потому что вам доверяю.

– Значит, ты будешь доверять и моей рекомендации, правда? У меня уже возникла одна мысль, но мне надо еще подумать. Я позвоню тебе на неделе.

На этих словах доктор Лоран встала, чтобы проводить Ноама к выходу. На смену теплу, с которым она приняла его после долгой разлуки, пришла чисто профессиональная доброжелательность. И отстраненность.

* * *

Оставшись одна, Арета Лоран достала историю болезни Ноама и внимательно ее перечитала. Затем в течение нескольких минут она обдумывала то, что пришло ей в голову, после того как Ноам поделился с ней своими страхами. Наконец она приняла решение, застучала пальцами по клавиатуре, быстро нашла нужные ей координаты и взяла телефон.

– Линетт Маркюс.

– Здравствуйте, Линетт, это доктор Лоран.

– Доктор Лоран? – удивилась ее собеседница. – Вот так сюрприз! Мы так давно…

– Я хотела бы увидеться с вами, Линетт.

– Увидеться? А что случилось? Мне кажется, вы чем-то обеспокоены.

– Вы свободны завтра?

– Завтра? Это будет сложно, у меня куча дел. А потом я уезжаю за границу на конференцию, и…

Доктор Лоран перебила ее:

– Мне надо поговорить с вами о Ноаме Бомоне.

Линетт Маркюс умолкла.

– Хорошо, завтра, – ответила она наконец. – В котором часу?

* * *

– Ты не можешь так поступить с нами, Ноам! – простонала Элиза, опускаясь в изнеможении на стул.

– У меня переговоры по важной сделке, – смущенно промямлил ее брат. – В сентябре подписание контракта. В августе я должен быть на месте.

– Мы уже все распланировали! Для нас с Анной это такая радость – поехать куда-то с тобой!

– У меня действительно нет выбора.

– Когда же он у тебя наконец появится, Ноам?

В голосе Элизы слышалась обида; Ноам благоразумно промолчал.

– Когда ты начнешь сам распоряжаться своей жизнью? – продолжала она. – Ты идешь на поводу у обстоятельств. Можно подумать, что для тебя никто и ничто по-настоящему не имеет значения.

– Неправда, – возмутился он. – Ты же знаешь, что вы с Анной значите для меня.

– Иногда я начинаю в этом сомневаться.

– А что мне было делать? Уволиться?

– Это тоже выход! У тебя слишком высокая квалификация для такой работы. Я уверена, ты быстро найдешь себе другое место. Ты хоть попытался спорить со своим боссом? Объяснил ему, что собираешься в отпуск?

– Я единственный холостяк в отделе, – сказал он, избегая прямых ответов. – Дюшоссуа наверняка считает, что я могу пойти в отпуск в любое время года, чтобы другие отдыхали вместе с семьями.

Он выглядел совсем сконфуженным, и Элизе стало его жалко. Она подошла к нему и села рядом.

– Ладно, я, наверно, несправедлива к тебе. Но я была так счастлива от одной мысли, что побуду с вами обоими.

– Это я несправедлив, Элиза. Ты права: я не умею отстаивать свои убеждения. Как всегда, иду на поводу у обстоятельств.

– Хорошая у нас семейка получается, правда? Ты никогда не можешь сказать «нет» или сделать осознанный выбор, я всегда принимаю неправильные решения.

Он обнял сестру за плечи.

– Ты хотела иметь ребенка, и теперь он у тебя есть. На мой взгляд, у тебя очень даже неплохо получается.

– А у тебя, Ноам? Когда же ты наконец решишься устроить свою жизнь?

– Устроить жизнь? Странное выражение. Найти жену, завести детей… Разве нельзя устроить жизнь одному?

– Не валяй дурака! Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Ты не из тех, кто пробивается в жизни в одиночку. Я знаю, что в глубине души ты мечтаешь встретить свою любовь.

– Ошибаешься.

– Вот как? И ты можешь поклясться, что не хочешь иметь одного или двух детей?

– Не ощущаю в себе задатков отца семейства.

– Тем не менее ты был бы сказочным отцом. Достаточно посмотреть, как ты возишься с Анной, чтобы понять, что это твое.

– Анна моя племянница. Я вижусь с ней всего несколько часов в неделю. В таких пределах я умею любить ее, наслаждаться мгновениями близости. Но согласись, что для того, чтобы быть отцом, мне все же не хватает ответственности. Тут надо верить в будущее, любить жизнь, воспринимать ее спокойно.

– Ты что, правда думаешь, что все мужчины задают себе такие вопросы? Они сначала становятся отцами, а потом уже учатся быть взрослыми.

Он с удивлением взглянул на нее.

– Ты думаешь вообще, что говоришь? Забыла нашего отца и твоего бывшего мужа?

– Оставим моего бывшего мужа в покое, воспринимай его как производителя, которого я выбрала, чтобы заполучить желанного ребенка. Что касается отца, то он потерял веру в жизнь после маминой смерти.

– И забыл нас.

– Он сначала себя забыл.

– Ну так давай вспомним отцов, которые бросают жен и детей ради какого-то приключения. Или тех, кто строит карьеру в ущерб своим близким. Или…

– Ты видишь только то, что хочешь видеть, Ноам. Ты смотришь на мир сквозь призму твоего чертова пессимизма, чтобы не задавать себе опасных вопросов и не брать на себя никакой ответственности.

– Ты правда так думаешь?

– Да, братец. В тебе всегда присутствовала некая «теневая зона». Иногда она исчезала, и ты становился предприимчивым, волевым. Когда она проявлялась, ты казался мечтательным. Это придавало тебе даже некий шарм. Но у меня такое впечатление, что с годами эта тень заполнила весь твой внутренний мир. Ты сам превращаешься в тень, Ноам. Ты скользишь по жизни, не касаясь окружающих тебя людей, иногда в их свете ты становишься больше, а иногда просто позволяешь им ходить по себе.

Ноам озадаченно обдумывал этот образ.

– Мы так и не смогли оправиться после маминого ухода, правда? – шепотом спросила Элиза.