If I’ve got to go – если надо ехать - Елена Мищенко Страница 18

Мы шли по Брод-стрит. Погода была чудесная – осень уже закончилась, но было еще тепло – близился Christmas. Вообще настоящая осень приходит в Филадельфию поздно и проходит очень быстро: за три-четыре дня опадает вся листва, и начинается похолодание. Но потом опять устанавливается теплая погода. И сейчас, несмотря на последние желтые листья, было очень тепло, чувствовался юг и близость океана. Мы повернули на Волнут-стрит и вышли к Ритенхауз-скверу. На жухлой траве сидело несколько молодых людей. Через сквер проезжал поезд из трех вагончиков, который везли две полные дамы. В каждом вагончике было по 4 ребенка разных цветов кожи. Это выехал на прогулку детский сад.

Мы сели на скамеечку напротив собора. Риттенхауз-сквер – это единственное место в Филадельфии, где много настоящих каштанов. Каштаны еще валялись на земле, совсем как в киевских скверах. Казалось, что даже их запах, когда раскрываешь колючую кожуру, напоминает Киев. Мы обсуждаем предложение мистера Питмана. Что и говорить, звучит заманчиво. Есть о чем подумать и о чем поговорить. Время уж слишком бурное: и природные катаклизмы, и политические бури, и войны. Кончается тяжелый високосный 2004 год. Те места в Шри-Ланка и на Мальдивах, которые я посетил перед отъездом в Америку, разгромлены гигантским цунами. Сорок два острова Мальдивской республики полностью уничтожены, в том числе и наш гостеприимный Willingely Village. Трудно поверить, что простодушные хозяева мелких магазинчиков с раковинами и акульими зубами, что все официанты ресторана и бои, подносившие наши чемоданы и лазавшие для нас по пальмам за кокосами – все они вместе с островом были накрыты гигантской волной и погибли.

Мы вспоминаем очаровательные Гагры, Дом творчества архитекторов и архитекторский пляж, теплое море, горячее солнце и вечнозеленые манящие горы, ресторан «Гагрипш» и великолепный парк. Сколько там было прожито счастливых дней! Все унесла бессмысленная война. И каскадный дом творчества, на террасах которого был написан не один этюд, и кабинет дантиста под крышей, где любвеобильная архитекторша безнадежно соблазняла эскулапа, и мрачный Гурам, требовавший, чтобы все архитекторы танцевали, иначе отключит лифты, и сам архитекторский пляж со столами для пинг-понга и бильярдной – всего этого уже, к сожалению, нет. Дом творчества в Дзинтари на Рижском взморье – это тоже уже неприветливая заграница. Мы предаемся воспоминаниям о Киеве и перечисляем все места, которые бы мы посетили в первую очередь. Список получается слишком большой, но остановиться невозможно. Слишком много вспоминается любимых мест, и слишком много осталось хороших приятелей.

Каждый день мы смотрим телевизор. Внимание всех каналов – и русских, и американских – приковано к Украине, к политическому кризису, к борьбе Ющенко и Януковича. Ежедневно в теленовостях мы видим площадь Независимости и бушующую толпу, Верховный Совет, Совет Министров, здание бывшего обкома, в котором заседает перепуганная Центральная избирательная комиссия. Напротив него Дом проектов, рядом – наш бывший дом. Сколько тут было хожено-перехожено. Что-то сейчас нас там ожидает? Информация от приятелей поступает противоречивая. На расстоянии все это трудно понять. Конечно, это не самое лучшее время для поисков живописных шедевров – народ озабочен другим. Но кто его знает, предоставится ли нам еще раз подобный случай. Все-таки предложение интересное…

Воспоминания, и хорошие и не очень, связанные с молодостью, приятелями и коллегами, настойчиво зовут. Как говорят американцы:

– Иф ай гата гоу, ай гата гоу, – произносится кратко, пишется длинно. – If I’ve got to go, I’ve got to go! Если надо ехать – надо ехать!

И тут нечего возразить.

В путь!