Жила-была девочка - Виктория Трелина Страница 18

– Марина сегодня не выйдет, – взрослым тоном оповещает меня Анька, – К ней мама приехала.

Голос у Аньки звенящий, точь-в-точь, как у тёти Тони – её матери. Тётя Тоня тоже живёт в городе, только одна. Она приезжает на выходные к Аньке и к своей маме – бабе Зине. Дедушка рассказывал, что у бабы Зины много детей, пять или шесть, точно не помню. Но все они, кроме двух дочек, живут далеко в разных городах. Дедушка их учил в школе. Тётя Света из детей – самая младшая. Когда-то эти дети съехались на выходные все разом, захватив своих детей и жён. Маринка тогда два дня не обращала на меня внимания, потому что дом у неё был полон двоюродных братиков и сестричек, которые кричали во дворе, а иногда, голые по пояс и в больших комнатных тапках, выбегали на улицу погоняться за котятами. Я тогда сидела с нянькой на скамейке с зарёванным лицом и ждала, что Маринка сжалиться надо мной. Но подруга смеялась веселее, чем обычно, и упорно делала вид, что меня не знает. Тогда я возненавидела всех этих её Ленок, Наташек, Женечек и Алёшек.

– Я никогда её не прощу, никогда – плача говорила я своим на веранде. Мне казалось, что Маринка предала нашу дружбу.

– Ничего внуч, это детские обиды, всё забудется, – улыбался дедушка.

А я про себя думала, что взрослые меня не понимают, и что я уже не ребёнок, и что за такое не забывается.

И, конечно, Маринку я бы не простила. Но как раз в тот день, когда её родственники шумной толпой шли к спецхозу на автобус, а я наблюдала за этим из-за забора, из-за пригорка появился дядя Вася с Нинкой. Ух, и отыгралась же я тогда. Весь вечер, оставшаяся одна, Маринка перед моим двором взад-вперёд каталась на новом двухколёсном велике красного цвета с надписью «Орлёнок», который ей привёз дядя Коля. Само собой, мне было завидно, но я невозмутимо играла с сестрой у колодца, и даже не смотрела на подругу. Только если она поворачивалась спиной. А на следующий день, дедушка достал с чердака настоящий взрослый чёрный велосипед, отпилил на нём высокую раму, а чуть ниже подставил синюю дощечку. Кататься я научилась за одно утро. Я сажала Нинку на багажник, и мы ездили от своего дома к Нянькиному и обратно. Маринка выехала на своём «Орлёнке» и так задирала нос, что упала под ракиту, ободрав коленку. С тех пор она невзлюбила Нинку, и теперь всегда, когда я сообщаю, что приедет моя сестра, подруга обиженно поджимает губы:

– Понятно, придётся сидеть дома одной.

Я уже давно не таю на неё зла, и подолгу объясняю, что Нинкин приезд ничего не меняет, что я выйду гулять, что будем играть втроём, но Маринка всё равно обижается и уходит домой. Она вообще часто обижается из-за ерунды. А Нинка стала очень даже хорошая. Она выросла, и тоже в этом году пойдёт в школу. Она уже не боится коров и кроликов, и вполне по-взрослому играет в пупсиков. К тому же она очень ловко лазит по деревьям и знает много дворовых игр. Я рассказываю ей смешные истории из школьной жизни, она звонко хохочет и просит рассказать ещё раз. Мне с ней интересно, даже интереснее, чем с Маринкой. Потому что, та никогда не слушает меня, а говорит только о себе. Всё-таки чувствуется, что Нинка моя сестра, хоть и не родная. У нас с ней даже волосы одинаковые…